– Прекрасно, – без энтузиазма заметил Дронго, – у вас какое образование, Виктор Алексеевич? Я считал, что в Шестое управление попадали обычно инженеры и техники.
– Так и есть, – усмехнулся Босенко, – я был кандидатом технических наук, когда меня взяли на работу в КГБ. Только в конце девяностых я окончил заочно еще и юридический. Такой великовозрастный студент в пятьдесят лет. Но, как видите, пригодилось.
– Вижу, – кивнул Дронго, – и значит, мы с вами не нарушаем законов. Отрадно. В таком случае скажите, есть ли у семьи Богдановских враги?
– Нет. Разумеется, нет. Есть конкуренты, недоброжелатели, возможны завистники. Но откровенных врагов нет. Иначе я был бы давно информирован.
– У Аристарха Павловича были дочь и сын. Других наследников нет?
– Двое детей у Натальи Аристарховны. Они тоже наследники, – напомнил Босенко.
– Значит, в случае смерти Егора Богдановского все состояние его отца и вся эта компания переходят к его сестре и племянникам?
– Да, конечно. Это ведь внуки Аристарха Павловича, – удивился Босенко, – а к кому еще должны перейти его деньги?
– И к Николаю Даниловичу, – напомнил Дронго, – ведь после смерти младшего Богдановского сенатор становится наследником огромного состояния. Вернее, его супруга и его дети.
– Верно, – согласился Босенко, – но он не мог сделать ничего подобного. Это абсолютно исключено. Они женаты уже двенадцать лет. У них двое детей. И Николай Данилович вполне доволен своей судьбой.
– Вы за ним тоже следили? – спросил Эдгар.
– Мы обязаны обеспечивать безопасность компании, – опять повторил Босенко, отводя глаза.
– У вас своебразное понятие «безопасности», – заметил Вейдеманис.
– Работаем как можем, – угрюмо сказал Босенко, – если не считать этой трагической смерти, то у нас все было в порядке. Много лет. У нас никогда не было никаких сбоев.
– Значит, у Егора были другие женщины, кроме Гришуниной? – уточнил Дронго.
– Да, – недовольно ответил Босенко, чуть помолчав, – были.
– А вам не кажется, что все могло обстоять несколько иначе? На приеме все было в порядке. Но когда Егор повез к себе домой Гришунину, там произошла какая-то ссора. Или она, узнав о его связях, решила своеобразно отомстить. И дала ему яд, уже когда они были у него на квартире? – спросил Дронго.
– Мы этот вариант тоже проверили, – выдохнул Босенко, – как только он умер. Я послал к нему домой целую бригаду. Вызвал самых лучших экспертов из МВД. Проверили всю квартиру, простучали все щели, осмотрели всю посуду, постель, ванную комнату. Никаких следов. Она дала ему болеутоляющее и аспирин. Мы нашли коробочки на столике. Возможно, аспирин ему нельзя было давать. Но в любом случае это не яд. И самое главное, что экспертиза точно установила: яд не мог действовать так быстро. Он должен был растворяться в организме в течение пяти-шести часов. Получаем как раз то время, когда Егор был на приеме.
