Со скалы дохнул ветерок, белым тончайшим покрывалом слетели звездочки снежинок, осели ему на голову и плечи. Широкоплечий и могучий, с огромным мечом в руке, весь в серебряном инее, он сам казался загадочным духом полярного острова.
И в этот момент издали донесся запах свалявшейся шерсти и пота. Стойкий запах сильного и свирепого зверя, который никогда не скрывался от кого-либо и не считал нужным тщательно вылизывать шерсть и выкусывать ороговевшую кожу между пальцами.
— Медведь! — крикнул Игорь, задохнувшись. Он отпрыгнул и присел за большим камнем.
Из-за тороса выбежал гигантский белый медведь. Огромный зверь двигался легко, даже с какой-то грацией. Нина ахнула, хотела куда-нибудь спрятаться, скрыться, исчезнуть, но сзади нависала скала, голая и безмолвная.
Медведь, воплощение ужаса, поднялся на задние лапы, взревел, блеснул белоснежными клыками в двух шагах от Нины. Она бросила отчаянный взгляд на Александра.
Тот усмехнулся, молниеносно взмахнул мечом. Воздух со свистом прорезала сверкающая сталь — и страшный рев сменился хрипом. Чудовище в белой шкуре рухнуло. Снег быстро пропитывался горячей кровью.
— И это — пропитание, — сказал Александр. Он потыкал мечом в снег, очищая его от крови. Пятнышко на рукояти заботливо стер рукавом.
— Я возьму с собой только свой меч, — сказал Александр, — и ларец. Вон там он стоит, в самой глубине. Это для Зарины.
При последних словах произошла удивительная метаморфоза. Чеканный голос вдруг стал обычным, стальные глаза глянули мягко, волевое лицо обрело беззащитное выражение.
— Кто эта Зарина? — спросила Нина. Она все еще не пришла в себя от внезапного нападения зверя, но со стыдом почувствовала укоры ревности.
— Дочь наместника Святоруба, — ответил Александр тихо. — Ради нее я ходил с дружиной на Царьград, воевал в Арапии, странствовал по северным морям. Я ведь простой дружинник. Мог завоевать ее только воинскими подвигами и заморскими товарами. Немало привез из диковинных южных стран. Осталось добыть только редкие меха Севера. Я ведь был даже в варяжской дружине Эгиля! Славный витязь! Мы с ним раз поссорились: кто, мол, сильнее — Тор пли Перун? Спасибо другам, помирили. Несказанной силы и храбрости человек, а уж бард — нет равных ему на белом свете! Один против десятка врагов рубится насмерть и тут же стихи складывает. Он и для меня сложил как-то раз вису:
Я с мечом кровавым
И копьем звенящим
Странствовал немало,
Ворон мчался следом.
Грозен натиск викингов.
