Он не успел еще осмотреться вокруг, как приоткрылась дверь и его позвали на французском языке:
— Entrez vite!*
На пороге стояла эрцгерцогиня Рената во всей своей красоте.
— Я стосковалась… Ты вчера играл демонически.
— Демонически? Я играю то, что написано в нотах.
_________________
* Entrez… (франц.) Войдите быстро!
— А кто пишет эти ноты?
— Эрнст, Моцарт, Мендельсон.
— Но и ты, дорогой Венявский.
Скрипач по всем правилам этикета приложился к вытянутой руке. Эрцгерцогиня поцеловала его в губы.
— Нет. Я тебя прошу, скажи, что это? В тебе есть какая-то колдовская сила. Перед тобой не устоит ни одна женщина. В тебе есть что-то необыкновенное… — говорила эрцгерцогиня, как в бреду.
— Что же необыкновенное? Может быть новая прическа?
— Фи, не хорошо. Такие прически носят кокетливые девчонки. С пробором посредине.
— Это венская мода, — пояснил Генрик.
— Я предпочитаю твою прежнюю прическу. Почему ты не взял с собой скрипку?
— Я принес себя, — осмелел Генрик.
— Да правда. Я хочу, чтобы ты сегодня был добр ко мне.
— Не понимаю. Я всегда желаю добра вашему высочеству.
— Ах, я хочу, чтобы ты полюбил меня.
И эрцгерцогиня принялась нетерпеливо и жадно ласкать музыканта.
Хотя Генрик пережил уже немало приключений, у него от ласк эрцгерцогини закружилась голова. Толстая германская Венера с массивным бюстом и крепкими ногами была еще более предприимчива, чем прошлый раз.
Генрик очнулся быстро и в мгновение ока оделся. Он пытался восстановить пробор и никак не мог попасть гребешком на нужное место.
— Почему ты так спешишь, нехороший?
— Посмотри, который уже час.
— Ну, что ж, всего лишь три часа. А ведь мы теперь не скоро свидимся.
— Я приеду скоро. У меня в Лейпциге назначен концерт.
— Когда? А теперь куда ты едешь?
— В Москву.
— Мне хотелось бы тоже поехать за тобой в Москву.
— И что же мешает?
— Что? Разве ты не понимаешь? Ведь я Рената Габсбург.
Генрику наконец удалось справиться с прической.
— Я должен уже уйти. Дай мне на прощание поцеловать указательный палец левой руки.
— Палец левой руки? Пожалуйста.
Скрипач поцеловал короткий, толстый пальчик и надел на него перстень с алмазом.
Эрцгерцогиня не успела разгадать его маневр, как он сказал:
— Носи этот перстень на память. Ты сегодня была демонична. Ах, как я хотел бы выразить звуками моей скрипки сегодняшние чувства и переживания.
Генрик быстро вышел в прихожую, набросил на плечи бекешу, схватил свою модную венскую шляпу. Он был рад, что расстался с габсбургским перстнем — знаком благодарности знатной дамы.
