— Бем, Дембиньский, Мерославский могут нас позвать.
— Эх, квартирмейстер, у вас уже свои годы, как и у меня. После зубровки можем говорить трезво, критически, спокойно.
— Во Франции снова пожар… — не уступает вояка.
— Мы эти французские огни знаем… Пришлют нам песенку, новую «Варшавянку», а здесь нужны пушки, орудия, полки. Паскевич тоже знает, что делается в Париже. У него небось, тоже ушки на макушке.
— Сам Мицкевич организовал легион.
— Мицкевич большой поэт, а мы что? Маленькие люди… Мы должны считаться с действительностью: видения, химеры, мечты нам не к лицу. Необходимо считаться с тем, что есть. Николай, пожалуй, не даст съесть себя с кашей. Мы можем подождать, что из этого всего выйдет и не будем класть голову на плаху… Разве мало наших товарищей сослано в Сибирь? А скольких лишили имущества! Я — врач, меня убеждают факты!
Худой квартирмейстер замолчал. Опустил нос в тарелку. Вилкой подхватывал поджаренные зерна темной гречневой каши.
— Как они умеют поджаривать эту гречневую кашу, — буркнул он, чтобы прервать беседу на щекотливую тему.
— Дома у нас еще лучше поджаривают.
Приятели опустошили тарелки… Официантка, не дожидаясь заказа, поставила перед ними две кружки баварского пива с шапкой пены. Выпил квартирмейстер, попробовал и врач.
— Чего бы тут еще такого заказать, чтобы соорудить на целый день фундамент под веселье, остроумие и благожелательность ко всему миру?… — подумал доктор.
— Лучше что-нибудь покушать, чем по пустому болтать с врачом. У него сын артист, а сам он ведет речи, словно помещик из под Замостья, у которого много корцев пшеницы на продажу…
Заказали еще по порции пулярды и по рюмочке житной.
На этот раз официантка задела платьем врача.
Подумав, квартирмейстер решил больше не касаться политических тем. Зачем ссориться со старым полковым товарищем? Поэтому он предпочел вести беседу о музыке и о Генеке.
— В газетах писали о триумфах твоего сына. Я чрезвычайно этому рад. Скажи только, это дело доходное?
— Что? Триумфы или известия из газеты?
— Дело в том, что мальчик как будто гений, а отец должен еще платить разным учителям, импрессарио и репетиторам.
— Ответить на это мне довольно трудно. Я еще пока не подвел итоги доходов и расходов. Но ведь то, что сегодня стоит расходов, может завтра принести прибыль.
— Верно. Однако я думаю, что такой парень уже на себя зарабатывает.
— Честное слово, я еще не подвел счетов. Впрочем я должен еще учить и Юзика. И из него выйдет крупный пианист, — доктор предпочитал не касаться темы доходов.
