Юрий Николаевич не стал провожать его до квартиры, посчитав, что информации для начала вполне достаточно, и поехал обратно в клинику. Попутно он выяснил, что от жилища владельца «девятки» до больницы не более пяти-шести минут езды.
В машине у него по-прежнему лежал мой плащ, и Юрий Николаевич наконец-то решил возвратить его владельцу. Он поставил «Москвич» на стоянку и предпринял повторный обход территории.
Отпертая калитка сразу насторожила его. Он отлично помнил, как перемахивал через забор забинтованный пациент. Юрий Николаевич взял в руку пистолет, снял его с предохранителя и вошел в калитку. По моим рассказам он примерно представлял, куда следует идти, и беспрепятственно добрался до палаты на втором этаже. К тому времени я был уже далеко от клиники, и, кроме небольшого беспорядка, Чехов в палате ничего не обнаружил.
Как он сказал позже: «Вот тут я призадумался!» Почуяв неладное, Юрий Николаевич более тщательно осмотрел палату и обнаружил грязные следы на полу – здесь побывало не менее трех человек.
Поняв, что я попал в беду, Юрий Николаевич попытался выяснить, что произошло. Спустившись во двор, он обогнул здание и постучался у парадного входа. Удивленному охраннику он представился оперативным работником на задании и поинтересовался, не заметил ли тот чего-либо необычного на территории клиники за время дежурства. Охранник, разумеется, ничего не видел.
Чехову очень не хотелось поднимать шум, но он все-таки попросил пригласить дежурного врача и медсестру. После некоторого колебания охранник выполнил просьбу.
Дежурный врач выслушал Юрия Николаевича с ледяным выражением на лице и заверил его, что в больнице никаких происшествий не происходило. Медсестра подтвердила его слова.
Встревоженный до крайней степени, Чехов прыгнул в машину и помчался ко мне домой. Шанс, как он сам признавался, казался призрачным, но он счел нужным проверить и его.
Не обнаружив меня дома, он совсем упал духом и поехал к себе, мрачный и злой. Однако там он тоже не задержался. Разбудив и до смерти перепугав жену, он наскоро выпил чашку кофе и перед уходом сказал:
– Случилось несчастье. Я сейчас еду к Гузееву. Наверное, задержусь. Если мне будут звонить – пусть перезвонят Аркадию, домой или в управление. Телефоны ты знаешь.
Это он сказал как раз тогда, когда меня увозили с кладбища на джипе. «Мерседес» мне больше не доверяли. А когда Чехов уже разбудил своего бывшего сослуживца, работавшего в управлении по борьбе с организованной преступностью, я как раз диктовал Щукину номер телефона самого Юрия Николаевича. Дела мои были из руки вон плохи, и мне оставалось только одно – надеяться, что многоопытный Чехов как-то поможет мне выкрутиться.
