Таволски молчал.
Главврач сбросил шинель на пол. Сел в кресло, но тут же поднялся и вновь заходил по комнате.
- Эта прогулка его убьет, вы понимаете? И, главное, накануне операции, когда появились определенные шансы на успех!
Он неожиданно замолчал. Но продолжал, как ягуар в клетке, метаться из угла в угол. Настольная лампа все еще валялась на полу. Чахлый, болезненный рассвет просачивался в темную комнату, где почти неподвижно висели синеватые пленки табачного дыма. Тяжелая тишина больно давила на барабанные перепонки.
Наконец главврач сел. Раздраженно поднял лампу и зажег свет. Таволски зажмурился, но тотчас же открыл глаза.
- Немедленно установите, куда он ходил, - сухо и спокойно приказал главврач. - До этого ничего предпринимать не будем. Вам понятно?
- Да... Только... как узнать? Лунатики же ничего потом обычно не помнят.
- Обычно? А это необычный лунатик. Это радиоактивный лунатик, который повсюду оставляет след... Вам все ясно?
Таволски тоскливо сознавал, что главврач издевается над ним, что нельзя позволять говорить с собой в таком тоне. Но шеф был прав, во всем прав, и Таволски молчал.
- Позвоните на пост, чтоб немедленно прислали солдата со счетчиком Гейгера. Проследите весь путь... Потом доложите.
Таволски потянулся к телефону, но главврач пренебрежительным жестом остановил его:
- Позвоните из коридора. Мне нужно кое с кем переговорить.
Таволски торопливо поднялся и, чуть сгорбившись, зашаркал к двери.
Главврач увидел эту согнутую спину, красноречивую спину усталого пожилого человека, и жалость остро полоснула по сердцу.
- Выпейте что-нибудь успокоительное, Эйб, и... отправляйтесь домой. С дозиметристом пусть пойдет доктор Вайс.
7 августа 19** года. Капитан медицинской службы Тони Вайс
Дозиметрист сразу же нащупал след, и мы довольно уверенно двинулись вперед. Бартон все время петлял, словно огибал невидимые препятствия. Подсознание у лунатиков никогда не спит. Поэтому и реакции организма на внешнюю среду у них гораздо четче и быстрее, чем в обычных условиях. Только так можно объяснить, каким образом Бартону удалось незамеченным пересечь туда и обратно всю зону.
Он прошел мимо площадки для гольфа, поднялся на бетонный мостик через бассейн и резко свернул к розарию. Не доходя до четвертого сектора, опять свернул и направился к противоположному ангару. Перелез через забор и вскарабкался по шесту на крышу. Таким сложным и запутанным путем добрался до автострады седьмого сектора. На дорогу он попал, спустившись с дерева. Мимо казино прошел к радарным вышкам и, проникнув на территорию радиостанции, самым коротким путем вышел к перепаханной полосе вокруг сектора нуль. Проволочное заграждение преодолел в непосредственной близости от второй вышки. Часовой, очевидно, его не заметил.
