- Ввел двести тысяч единиц кипарина... Ну, температура, пульс, кровяное давление...
- Нужно будет сделать пункцию и взять срез эпидермы.
- Разумеется. Я уже распорядился. Если бы знать, что у него поражено! Можно было бы попытаться приостановить циркуляцию разрушенных клеток.
Главврач молча кивал. Казалось, он засыпает. Тяжелые веки бессильно падали вниз и медленно приподнимались.
- Когда вы сможете определить полученную дозу? - Вопрос прозвучал сухо и резко.
- Через несколько дней. Когда станет ясна кинетика падения белых кровяных телец.
- Это не лучший метод.
- А что вы можете предложить?
Главврач дернул плечом и еще сильнее выпятил губу.
- Надо бы приставить к нему специального гематолога. А?
- Разве что Коуэна?
- Да, да. Позвоните ему. Попросите от моего имени приехать. Скажите, что это ненадолго. Не очень надолго.
- То есть... вы думаете?.. - тихо спросил Таволски.
- Такое у меня предчувствие. Я на своем веку насмотрелся. Плохо все началось. Очень плохо.
- Но ведь это только на пятый день!
- Тоже ничего хорошего. - Главврач покачал головой. - Какая у него сейчас температура?
- Тридцать семь ровно.
- Наверное, начнет медленно повышаться... Ну да ладно, там увидим. - С видимым усилием он встал из-за стола и потянулся. - А Коуэну вы позвоните. Сегодня же. А теперь пойдемте к нему. Хочу его еще раз посмотреть.
1 августа 19** года. Утро. Температура 37,1. Пульс 78.
Кровяное давление 135/80
Бартон проснулся уже давно. Но лежал с закрытыми глазами. Он уже все знал и все понимал. Еще вчера к нему в палату поставили батарею гемоцитометрических камер. Если дошло до экспресс-анализов, то дело плохо. Кровь брали три раза в день. Лаборанты изредка роняли малопонятные фразы: "Агглютинирующих сгустков нет", "Показались метамиэлоциты".
Во всем этом был какой-то грозный смысл.
Бартон почувствовал, как Таволски взял его руку. Подержал и положил назад на одеяло.
- Ну, и что вы нащупали, Эйб?
- Вы не спите, Аллан? Наполнение хорошее. Как вы себя чувствуете?
- Престранно, майор. Престранно.
- Что вы имеете в виду?
- Не знаю, как вам объяснить... Понимаете, такое ощущение, будто все это сон, наваждение. Я смотрю на свои руки, ощупываю тело - ведь ничего не изменилось, нет никаких видимых повреждений. Да и чувствую себя я вполне сносно. Только легкая слабость, но это же пустяки. Чашечка кофе или немного сухого джина с мартини - и все как рукой снимет. Так в чем же дело? Почему я не могу подняться? Кто сказал, что мое здоровое тело прошито миллиардами невидимых пуль? Кто это знает? Почему я должен в это верить? Я больше верю своему телу. Оно такое здоровое с виду. Разве не так? И тогда я приподымаюсь, сажусь на постель, подкладываю под себя подушку. И медленно приливает к щекам жар, затрудненным становится дыхание, холодный пот выступает на лбу, горячий пот заливает горло. Мне делается так плохо, так плохо... И я падаю обратно на постель и долго-долго не могу прийти в себя. Все изменяет мне, все лжет. Мое тело, память, логика, глаза. Вот как я чувствую себя, Эйб. Престранно чувствую. Теперь вам понятно, что значит престранно?
