— Все равно надо проверить.
Корвин чертыхнулся и развернулся на курс. Наверняка пустой скафандр в автоматическом режиме подает сигнал. Когда весь лайнер порван в клочья, а толстенный корпус смят как бумага, в живых останутся разве что бактерии.
Корвин уже давно работал в поисковой команде, случаи, подобные этому, бывали очень редко, но все-таки бывали, почему это происходило, оставалось непонятно, после каждого подобного происшествия проводилось полное расследование, но еще ни разу не удавалось докопаться до истинных причин трагедии, и почти всегда в официальных отчетах фигурировала «неустановленная техническая неисправность». Была и еще одна характерная черта подобных аварий — живых не оставалось никогда, и даже более того, гравитационные возмущения были столь велики, что от всего живого не оставалось даже следов. Именно по этой причине Корвин считал бесперспективным обследование найденных фрагментов лайнера — трата времени, и не более того, — но правила требовали, и нарушать их было нельзя. Сигнал исходил из такого же искореженного обломка. Корвин завис рядом с ним и с помощью маневровых двигателей начал медленный облет. Ага, вот он, контейнер. Помят очень сильно, но, как ни странно, цел.
— Командир, контейнер второй защиты. Детский… На запрос отвечает. Давление внутри в норме… Стоп!
— Что там?
— Работает система жизнеобеспечения. Возможно, ребенок жив. Сейчас срежу лохмотья обшивки и вытащу контейнер.
— Осторожней там, мы сейчас поближе подрулим.
Через двадцать минут контейнер был поднят на борт поискового судна. Вскрывали его со всей осторожностью, внутри в гелемассе находился семимесячный малыш и, как только он увидел склонившихся над ним людей, дернул подбородком и стал объяснять всему миру на универсальном детском языке, насколько он возмущен таким отношением к нему.
— Господи, живой! — воскликнул медик. — Его надо немедленно успокоить, сотой кубика филанина хватит. Сейчас мы его обследуем и решим, как кормить.
Сканирование не выявило сколько-нибудь заметных повреждений, и поэтому решили кормить естественным способом. Малыш высосал питание, успокоился, а через несколько минут весело загулькал, высоко поднимая ножки и размахивая крохотными кулачками.
— Это надо же, — удивлялся медик, — после такой катастрофы — и абсолютно никаких повреждений. Он точно из этого лайнера?
Случай был действительно уникальный, впервые за всю историю попадания корабля в гравитационную воронку нашелся выживший, и не просто выживший, а ребенок, не получивший ни одной травмы. Это было чудом, которое, судя по всему, впоследствии должно было войти в историю, именно по этой причине провели дополнительные исследования условий, которые поспособствовали тому, что ребенок выжил.
