— Неужели девицы Дигби уже распускают сплетни вопреки своему обещанию молчать? Когда мы вернулись домой, Каролина буквально заперла меня в своей спальне и отказалась обсуждать со мной случившееся, пока мы с вами не поговорим. Если назревает скандал, то мы, конечно, сумеем рассеять всякие слухи. Тем более что между нами ничего не было.
— В самом деле? — Он протянул к ней руку и провел кончиками пальцев по бледным веснушкам, золотившимся на ее носу. — Мы целовались. — Остин понизил голос до хриплого шепота. — Мы провели ночь наедине. Нас застали в объятиях друг друга.
Кровь прилила к ее щекам.
— Вы были ранены, и я помогла вам. То, что мы провели ночь вместе, не имеет никакого значения, и к тому же у нас не было другого выхода. Ясно, что любой это поймет.
— Никто не поймет, Элизабет. И особенно ваша тетушка.
— О Боже! Неужели разразился скандал?
— Нет.
— Тогда тетя Джоанна не…
— Она знает.
— Знает? Откуда вам это известно?
— Я рассказал ей.
Она посмотрела на него с возмущением:
— Оказывается, нам надо было беспокоиться не о том, что языки развяжутся у девиц Дигби. Что именно вы ей рассказали?
— Правду. Что мое состояние, с грозой в придачу, заставило нас провести ночь в развалинах. Наедине.
— Тетя Джоанна ужасно расстроилась?
— Нет, так как я заверил ее, что никакой скандал вас не коснется. Признаюсь, она была весьма довольна моим решением.
— Каким решением?
— Мы с вами поженимся.
Казалось, Элизабет от изумления приросла к месту. Она смотрела на него, и целую минуту в кабинете стояла мертвая тишина. С каждой секундой биение его сердца становилось все медленнее, а его удары — все тяжелее и больнее. Наконец она заговорила:
— Вы, должно быть, шутите.
Наступила очередь Остина с изумлением смотреть на нее. Он не знал заранее, каков будет ее ответ, но ему и в голову не приходило, что она примет его слова за шутку.
— Уверяю вас, я говорю совершенно серьезно, — холодно произнес он. — Когда вы будете моей женой, никто и слова не посмеет сказать против вас. Каким-либо ухаживанием, которым я должен был бы заняться до свадьбы, придется пренебречь, потому что бракосочетание состоится немедленно.
Элизабет сжала руки.
— Остин, я глубоко ценю ваш благородный жест, но уверена, в таких радикальных мерах нет необходимости.
— Такие меры абсолютно необходимы. Если вы предпочитаете отмахнуться от урона, нанесенного вашей собственной репутации, подумайте о леди Пенброук. Вы хотите посмотреть, как в обществе ее подвергнут остракизму?
