За дверью послышалась наконец какая-то возня. Затем кто-то хриплым голосом, вроде бы женским, взмолился:
— Не прикасайся ко мне!
И только после того Ибрахим-бей спросил:
— Кто там?
— Это я, уважаемый Ибрахим-бей, Исмаил…
— Что случилось?
— Дело есть, неотложное. Открой!
— У меня нет ключа, твой слуга запер меня, — сказал Ибрахим-бей. Он тем временем крепко держал девушку, прикрыв ей ладонью рот, чтобы не кричала.
— Надо ломать дверь! — бросил Хасан.
— Дайте-ка я… — Мустафа сын Али-Шейха рванул изо всей силы за ручку, дверь слетела с петель, и они ворвались в комнату.
Увидев в лунном свете неизвестных вооруженных людей, Ибрахим-бей выпустил из рук девушку. Нагая, она бросилась на колени и зарыдала.
— Муумина! — крикнул Хасан из Амузги. Девушка вскочила, отбежала в угол и сжалась в комочек… Он подошел к ней: — Муумина!..
— Звери, звери, звери! Что вам нужно от меня?! — забившись в угол, вскричала девушка.
Это была не Муумина, это не ее голос, и лицо не ее. Тревога Хасана постепенно перешла в удивление, а удивление в недоумение.
— Это не она! — сказал Хасан из Амузги, обернувшись к Исмаилу, который стоял, как неживой, будто потолочная балка упала ему на голову и выбила всякое сознание. — Где Муумина?!
— Так это… же моя дочь?! Зейнаб! — Он кинулся к ней, она вскочила и ударила отца кулачками в грудь.
— Ненавижу тебя! — крикнула Зейнаб и бросилась вон из комнаты. И на миг наступила такая тишина, словно в арык с лягушками бросили камень.
— Ты, ты, мерзавец! — вдруг, очнувшись от оцепенения, взревел Исмаил и с пеной у рта бросился к столь им уважаемому кунаку. — Это же моя дочь, это Зейнаб, моя дочь!
— Откуда я знал! — вырвалось у обалдевшего Ибрахим-бея, который стоя в одном исподнем, в растерянности воздел к небу руки.
— Где Муумина? — грозно подступил Хасан из Амузги к турку, оттолкнув хозяина дома. Его вдруг пронзила мысль: «Неужели они убили ее?»
— Ко мне привели вот эту девушку. Саид Хелли-Пенжи привел. Когда я вошел сюда, она уже сидела на тахте, была ночь, я не разглядел!.. — виновато проговорил турок.
Исмаилу было от чего рвать на себе волосы, ломать пальцы, кататься по полу в отчаянном припадке горя. Такое вовек не забудешь. Он понял наконец, что пригрел у себя на груди змею и она же его ужалила.
— Зарежу! Сдеру шкуру, а кости перемелю и на ветер пущу! — кричал Исмаил в истерике.
Хасан из Амузги долго не мог понять, что же произошло. Только когда Исмаил наконец злорадно прорычал: «Твою Муумину увел Саид Хелли-Пенжи! Он увел ее. Ха-ха-ха!» — только тогда до него дошел смысл всего случившегося, и теперь уже впору было смеяться Хасану из Амузги. Но он тут же заволновался, кто еще знает, как поступит с Мууминой этот Саид Хелли-Пенжи. От него тоже добра не жди.
