— Мы и не знали, что так угодим тебе! — сказал Мирза. — К нему и доставим. Если он, конечно, не болтается уже на веревке и вороны не выклевали ему глаза.
Поистине верно говорят: камень летит к груде камней, беда к тому, кто в беде…
Дорога казалась бесконечной. На первом же привале, глотая слезы, Муумина заговорила со своими мучителями.
— Прошу вас, вы все же люди! — взмолилась она. — Постарайтесь понять меня, представьте, что я сестра ваша и такая беззащитная. Разве вы, братья, позволили бы кому-нибудь так обращаться со своей сестрой? Вот у тебя, брат мой, — сказала она Аждару, — была мать, ты же любил ее?
— Я не помню свою мать.
— Ну сестра была!..
— Никого у меня не было.
— А у тебя, брат мой?
— У меня была… Сестра, — сказал Мирза. — На моих руках умерла. Оскорбил ее… мерзавец один. Но я отомстил ему! Жестоко!
— Ты очень ее любил?
— Она была у меня единственная…
— Ты должен понять меня, у тебя доброе сердце, раз ты любил. Вы оба видели моего отца. Он слепой, беспомощный. Без меня — как дитя без матери. Сжальтесь надо мной, отпустите. Будьте мне братьями, я молиться за вас стану, все грехи ваши перед богом возьму на себя! Милые, добрые! — Муумина говорила так, что и камень смягчился бы.
Мирза и верно прослезился. Он глянул на Аждара, словно бы говоря: «Будь человеком, давай отпустим несчастную».
— А что мы скажем этому?.. — будто прочитав его мысли, зло пробурчал Аждар.
— Скажем, не нашли, да и только! — обрадовался Мирза. — Давай отпустим ее?!
— Не поверит он. Говорил же, без книги не возвращайтесь…
— Давай и вернемся с книгой, возьмем у того старика коран. Скажем, этот и нашли. А другой ему нужен, пусть сам ищет!..
— Ну, а почему бы ей не признаться нам, куда она девала тот коран, что мы ищем?..
— Пусть в вас заговорит доброе, пощадите! Вы же храбрые и благородные, не отдавайте меня на растерзание дурным людям. Вы добрые, я верю. Эти люди сделали вас злыми…
Аждар и Мирза переглядывались. В них боролись жалость к этой беззащитной девушке и страх перед Исмаилом…
Решимость при опасности
Жители Талгинского хутора и приезжие из других сел стали свидетелями позорной расправы над Хасаном из Амузги. Только мало кто верил в то, что человек этот действительно Хасан. Все считали, что очумелый от злости Исмаил поймал первого попавшегося и выдал его за Хасана из Амузги, на страх всем своим врагам.
…Расправа была поистине чудовищной. Вот уже три дня подряд Хасана привязывали веревками из конского волоса к спине шелудивого осла и вывозили в село на позорище. Нате, мол, смотрите, каков он, Хасан из Амузги.
