"Вертолет прилетел, - догадался Мухин, - с этим... кинооператором".
Мухин сердито погасил папиросу и решительно повернулся на правый бок, носом к стенке. Мухину казалось, что он проспал не больше минуты, когда в его сон безжалостно вторглась чья-то энергично трясущая за плечо рука.
- Какого черта? - сонно проворчал Мухин, с усилием разлипая веки. В глаза брызнул свежий утренний луч. Отблески волн дрожали на потолке. Было уже раннее утро.
Море было на редкость спокойное. Батискаф почти не качало. Поэтому Мухин и Хитров легко проскользнули в узкую трубу люка. Загрузка балластом тоже прошла хорошо. Оставалось еще раз все проверить и идти на погружение.
- Я все же ничего не понимаю, - ворчал Мухин. - Взять и за здорово живешь поменять программу. Как это вам нравится? Должны были исследовать Тускарору, а теперь вот извольте садиться на какую-то мель.
- Три километра для вас мель?
- Три - это не десять запятая триста семьдесят семь. И, кроме того, что мы там будем делать? Более туманного задания я еще никогда не получал. "Фотографируйте все, что вам покажется необычным", и только-то... А если мне гам все покажется обычным?
- Все же там извержение подводного вулкана. До нас таким зрелищем не любовался ни один человек...
- Мы тоже пока им еще не полюбовались... И этот кинооператор. Сказали, что он будет погружаться вместе с нами. А где он? Человек искусства, свободная профессия; они все любят поваляться в постельке. Раньше одиннадцати не изволят встать.
Хитров не отвечал. Глубиномер показывал первые метры. В голубом, пронизанном солнечными лучами мире, который лежал по ту сторону толстого кварцевого стекла, виднелись фигуры аквалангистов. Лениво двигая ногами в ластах и посылая приветственные жесты, они провожали батискаф.
Точно ртутные черточки, промелькнули какие-то рыбешки; лениво колыша полупрозрачным колоколом, не хотела oтставать от батискафа медуза.
- Видите, какой у нее узор? - спросил Володя, указывая на медузу.
- Что-то вроде черного крестика.
- Это медуза гонейма - крестовичок. Для аквалангистов она страшнее акул и кальмаров.
- Это крохотулька? - недоверчиво спросил Мухин.
- Она самая. Прикосновение к ней вызывает ожог, который приводит к параличу, а иногда даже убивает.
В иллюминаторе становилось все темнее. Красные плавки аквалангиста казались уже коричнево-зелеными. Мелькнула стремительная голубая торпеда: кета или чавыча.
Аквалангисты в последний раз помахали им и отстали.
