По ее словам, так и не сумев протянуть все пять лет в институте, она бросила учебу, снимала жилье где-то в пригороде, перебивалась случайными заработками и порой прибегала к нестандартным способам полакомиться. Засунуть приглянувшийся товар в доверху наполненную тележку какого-нибудь жирного гуся, вроде того, каким ей показался Егор, а потом встретить его уже после расчетного узла и исподтишка увести лакомство из-под чужого носа — это было ее излюбленным приемом…
Егор веселился от души, слушая забавный рассказ неунывающей пройдохи.
Он поверил ей во всем, кроме одного. Глаза девушки, большие, сочные, жадно оглядывали самого Егора, салон его машины, пакеты и коробки, торчащие из баула, и вдруг совершенно без всякой причины на какое-то время становились тоскливыми и скорбными, и Егор решил, что неунывающая Юлька не настолько довольна жизнью вольного корсара, как пытается это представить. В отрывистых репликах девушки сквозила досада и зависть к тем жлобам, которые ездят в этой машине, лопают эти продукты и носят такие дорогие фирменные шмотки…
Никогда людская зависть не вызывала у Егора сочувствия, но тогда сердце его дрогнуло по необъяснимой причине.
И с тех пор вот уже почти месяц, как вокруг братьев Березиных крутился этот тайфун по имени Юлька.
Родион действительно был затворником и не терпел в доме никаких посторонних. В первый раз он просто выставил непрошенную гостью прочь. Во второй раз, когда Егор вопреки запрету вновь привел Юльку в дом, Родион демонстративно ушел сам. А в третий он угрюмо пригласил Юльку к ужину, а потом ни слова не сказал, когда она на следующее утро появилась к завтраку, выпорхнув из комнаты Егора в его небрежно запахнутой полосатой сорочке вместо халатика.
Видимо, Родион представлял, что с любовью шутки плохи. Он смирился и лишь слегка ворчал.
Но Егор рано праздновал свою победу над привычками брата.
Позавчера после внезапно вспыхнувшей перепалки, Родион прогнал Юльку, бросая ей вдогонку множество самых обидных обвинений. Юлька за словом в карман не лезла, и в свою очередь обласкав Родиона, гордо удалилась. Егор не решился принять ничью сторону, потому что, по правде сказать, оба спорщика были хороши… Разгоревшуюся свару унять не удалось, Егор винил себя в этом и просто надеялся, что все само вернется на свои места. Ему казалось, что он достаточно узнал Юльку, чтобы быть уверенным: она вскоре бросит дуться и объявится на горизонте снова.
Вот она, наконец, объявилась. Довольно быстро и, увы, не совсем вовремя…
