В ответ на ее реплику он лишь дернул ртом, и было неясно, что означала эта гримаса – то ли утверждение, то ли отрицание, то ли нетерпение. Скорее последнее, потому что Петр тут же продолжил допрос:
– Так вы уверены, что вам нужна правда? Даже если она будет горькой?
– Да что вы меня стращаете? – возмутилась Аня.
– Ответьте.
– Да, да, да! Я хочу знать правду, хочу познакомиться со своей настоящей матерью…
– И вы не подумали о том, что ваша настоящая мать может оказаться, например, преступницей? Или не совсем здоровым человеком, проще – инвалидом?
– С чего бы это?
– Вдруг Элеонора Георгиевна отказалась от дочери неспроста? Быть может, она решилась отдать ее на воспитание только после того, как узнала о ней что-то нелицеприятное…
– Что можно узнать нелицеприятное о новорожденном?
– Наверное, я неправильно выразился. Я хотел сказать, что Элеонора Георгиевна отказалась от своего ребенка, узнав, что он, например, неизлечимо болен, многие роженицы оставляют детей-инвалидов в роддомах…
– Вы знаете что-то конкретное? – осенило Аню. – Знаете, но боитесь мне сказать? Только я не поняла – преступница она или инвалид? А может, малолетняя наркоманка? Или маньячка?
– Не говорите глупостей!
– А вы перестаньте ходить вокруг да около! – вспылила она.
– Я должен быть уверен…
– Говорите! – почти приказала Аня.
И он подчинился:
– Кажется, я нашел незаконнорожденную дочь Элеоноры Георгиевны.
– Она в тюрьме?
– Нет, с чего вы взяли?
– Просто вы так долго меня готовили…
– Она не в тюрьме… Она не преступница и не наркоманка… Она инвалид.
– И где она живет?
– В подмосковном доме инвалидов.
– Что с ней?
– Я не имею представления, – честно признался Петр. – По телефону мне не стали объяснять… Но если мы поедем туда прямо сейчас, то узнаем через каких-то полтора-два часа…
– У нее ДЦП? – напряженно вглядываясь в лицо адвоката, спросила Аня, словно надеялась прочитать ответ в его голубых глазах.
– Я сомневаюсь, что женщина, больная церебральным параличом, смогла бы родить…
– У нее нет рук? Ног? Глаз?
– Аня, если вы сейчас же не соберетесь, то мы никуда не поедем – на ночь глядя нас не примут, – с едва сдерживаемым раздражением проговорил Петр.
– Я готова, – бросила она, срывая с вешалки пуховик. – Поехали.
Путь до первого этажа она преодолела за считанные секунды. Она неслась по ступенькам так, что длинноногий Петр насилу за ней поспевал. И к машине Аня подскочила первая, когда адвокат еще только выходил из подъезда, она уже нетерпеливо припрыгивала около передней дверки авто.
