Поначалу мать была категорически против.
– Она искалечит свою жизнь, свое тело, – говорила мама папе по вечерам на кухне, а я, стоя под дверью, подслушивала. – У нее нет будущего. Она никогда не станет Улановой или Врублевской, не тот характер. А что такое – седьмой лебедь в четвертом ряду? Миманс – максимум на что она годится!
Но после того как я испробовала все доступные мне методы – бесконечные слезы, истерики, шантаж, – мать смирилась. Вот так и получилось, что в девять лет я стала ученицей Московского хореографического училища.
Я подошла к балетному станку и провела пальцами по отполированной временем деревянной поверхности. Интересно, кто его так окрестил? Станок… На мой взгляд, гораздо больше подошло бы название «дыба», орудие пыток. И в то же время этот кусок дерева обладал притягательной, почти мистической силой. Словно навеки впитывал в себя частичку души и тела того человека, который хоть раз его коснулся.
Мышечная память меня не подвела. Если бы я попыталась в голове воспроизвести последовательность упражнений балетного тренинга, вряд ли мне это удалось бы.
В какой-то момент я снова почувствовала чей-то пристальный взгляд. В бесчисленных зеркальных отображениях трудно было сориентироваться, но тем не менее я успела заметить бледное детское личико, прильнувшее к оконному стеклу, прежде чем оно исчезло из поля зрения.
На выложенной плиткой площадке был установлен стол из ротанга. Вокруг него расставлены плетеные стулья с уютными мягкими подушками.
За столом расположились четверо. Три женщины, включая Галу, и мужчина.
– Сашенька! Наконец-то! Я боялась, что вы не придете. – Гала порывисто поднялась со своего места и направилась ко мне. Присутствующие, не скрывая любопытства, уставились на меня.
Цепкими ухоженными пальчиками Гала ухватила меня за руку и потащила к свободному стулу.
Она словно сошла со страниц гламурного журнала. Идеально уложенные волосы, идеальный макияж, идеально округлая грудь в вырезе прозрачного кружевного топа. Обтягивающая джинсовая юбочка и изящные босоножки из золотистых ремешков на бесконечных шпильках заставили меня почувствовать себя неуютно в простенькой майке и мятых льняных брюках.
– Прошу любить и жаловать, – торжественно произнесла Гала, до боли стиснув мои пальцы. – Наша новая соседка Сашенька. Сашенька прелестно танцует. Она бывшая балерина. – Гала хихикнула и захлопала в ладоши.
Я жалко улыбнулась в ответ, горько сожалея о том, что поддалась на уговоры и согласилась прийти. Под пристальными взглядами присутствующих я ощущала себя подопытной лягушкой, распластанной на столе для препарирования.
