– Выходит, виноват…
Рина, перебивая спорщиков, неожиданно выпалила:
– Если бы мой отец был директором «Хонды», а я втрескалась бы в уличного музыканта, фигушки кто заставил бы нас разлучиться.
– И вы умерли бы в один день, как Ромео и Джульетта, – сказал Медведь.
– Будь проще, Медведь. Ты как Сеня-газетчик, – фыркнула Оленька. – Сует как-то мне книженцию. Почитай, говорит, «Ромео и Джульетта». Интересно, говорит… Придумал тоже, Ромео… Нужен он мне… У нас в деревне ни одного путевого ебаря не осталось. А он со своим Ромео… Какой тут на фиг Ромео…
Кабан и Медведь перемигнулись и заржали. Ну, Оленька, скажет, так уж скажет!..
– А кто это, Сеня-газетчик? – спросила Рина.
Она уже не первый раз в течение вечера слышала это имя.
– Еще узнаешь.
Пацаны шутили, веселились у входа в метро на станции «Павелецкая», и Рина вместе с ними смеялась. И Оленьке было весело. Когда все угомонились, Кабан сказал, иронично взглянув на Рину:
– А насчет того, что никто тебя не заставил бы разлучиться… Во-первых, твой отец не хозяин автосалона…
– А во-вторых?
– А во-вторых… Ты, конечно, клевая девчонка, просто классная… Но, не обижайся, типаж у тебя не совсем в моем вкусе.
– Я и не подумаю обижаться, – ответила Рина, все-таки в душе уязвленная такой прямотой.
Они еще потоптались у метро, пацаны то и дело оглядывались по сторонам, словно решались на какую-то авантюру.
– Так, – наконец определился Кабан. – Я за ширевом. Ты, Оленька, мотай к Аньке, возьми первую струну, скажи, что для меня. Шоник и Медведь, побудьте с Риной, чтобы к ней никто не клеился.
Кабан и Оленька растворились среди прохожих. Рина спросила Шоника:
– Слушай, в кинотеатре же охрана… Как там можно ставиться?
– Охране все до фени. Нас предупредили только, чтобы баяны, ну, шприцы, и ампулы с собой выносили.
– А кто это Анька?
– Анька, это… ну тоже в переходе играет. Всегда на Павелецкой. Хохлушка. С Украины приехала. С мужем и собакой. Больше ни хрена у них нет. Если гитары не считать. Прикинь, они в землянке второй год живут.
– В землянке?
– Угу. Вырыли землянку. Под Дмитровом, рядом с каналом. Это Савеловское направление. Печку из брошенной стиральной машины сварганили. И живут, табачок жуют, водяру лопают. Им уже по тридцатнику. Аньке уют нравится. Говорю же, хохлушка. Мы с Кабаном любим к ним в гости ездить.
«Ничего себе, уют в землянке», – подумала Рина.
– Ну и как в гостях?
– В гостях хорошо. Там целый поселок бомжи замастырили. Их уже бульдозером грозят снести. Если не сроют, я тоже, может, землянку себе отбабахаю… На зиму…
