– Пошли, – сказал я. – Время идет, он может заподозрить.
– Он совсем плох, – ответила Лариса.
– Не то слово, – согласился я, расстегнул пуховик, сунул руку во внутренний карман и бережно достал чек.
Лариса бегала глазами по буквам и цифрам, как по письму от любимого человека, потом тихо запищала и снова кинулась мне на шею. Такие перегрузки были не для меня.
– Спрячь, – хрипло сказал я, снова оказавшись сидящим на ступеньке. – Но это еще не все. Надо спасать немцев.
– Спасать? В каком смысле?
– Во всяком случае, Тенгиз не должен задержать их здесь. Пока он не появился на Приюте, я постараюсь состряпать им алиби… Подыщи-ка срочно пару женских сапожек.
– Женских сапожек? Ты имеешь в виду вибрамы?
– Можно вибрамы, можно обычные зимние сапоги на толстой подошве.
– Эти подойдут? – спросила Лариса, кивая на свои меховые сапожки из толстой свиной кожи.
– Подойдут. И второе: выясни, кто здесь из альпинистов непарный.
– В каком смысле?
– Кто не входит в двойку, понимаешь? Ну, был у него напарник, с которым вместе ходили в связке, а потом не стало. Вот альпинист и мается, не знает, к какой связке подвязаться.
– Хорошо. Я все сделаю.
Гельмут, как и Мэд, лежал на матраце, накрывшись стопкой неразвернутых одеял. Он приоткрыл тяжелые веки и голосом умирающего спросил:
– Вы почему пришел сюда, Стас?
– Разбудите Илону, Гельмут! У меня рука не поворачивается прикасаться к ней.
– Зачем?
– В вертолете вы покаялись передо мной и рассказали про альфа-сульфамистезал. Теперь моя очередь открыть свою тайну. Утром может быть поздно… Будите девушку!
– Я не могу это сделать! – виноватым голосом произнес Гельмут.
Меня вдруг осенило.
– А ну-ка, снимите с нее ботинки!.. Что вы на меня так смотрите, словно я предлагаю отрезать ей голову?
Гельмут с испугом смотрел на вибрамы Мэд, осторожно протянул руку, коснулся крепкого пластикового носка и отдернул палец, словно вибрамы били током.
Метод сработал. Едва Гельмут начал распутывать змейку капроновой шнуровки и отстегивать замки, как Мэд дернула ногой и вскочила, глядя на нас безумными глазами.
– Успокойся, – сказал я ей. – Мы хотели только разбудить тебя.
Я подождал, когда Мэд проснется окончательно. Не люблю повторять одно и то же по несколько раз. Гельмут от нетерпения начал помогать Мэд шнуровать ботинок. Я встал – так мне было легче.
– Вынужден открыть карты, – произнес я многообещающим тоном, от которого Гельмут заерзал. – Я работаю на органы государственной безопасности.
