— Различий мало, — поведал Гебье, осматривая его ногу. — Госпожа опять не знала, чем заняться. Я читал сочинения о Воде. Летни продолжали искать способ извести уана.
— А чудовища?
— Украшали свой дом. Кто тебя так? — в свою очередь спросил он, кивнув на опухшую стопу.
— А, — отмахнулся человек. — Сам.
— Да? — хмыкнул Гебье. Он достал ступку, высыпал в неё бурые корешки и стал толочь их. — И часто ты сам себе на ноги наступаешь? А то ведь с одного раза трудно добиться такого эффекта.
— Я хотел сказать: сам виноват, — поправился Тадонг. — Ты знаешь, какая толпа людей собирается посмотреть на турнир?
— И вся она прошлась по твоей ноге, — понимающим тоном изрёк ведун, подливая в ступку воды. — А, ну понятно. Древнейший обычай гостеприимства.
Летень коротко рассмеялся, а потом помрачнел и неловко спросил:
— Гебье… ты был хоть раз на турнире?
— Нет, — спокойно ответил весен. — Но я не питаю иллюзий.
Тадонг вздохнул:
— Слушай, а правда, что этот… ну, Кереф,[8] из армии Весны?
— Да, это так. А что?
Мужчина почесал живот и, сморщившись, признался:
— Вызывает уважение.
Гебье даже прекратил возиться с месивом и обернулся к нему.
— Так я же родом из Умэй, — ответил Тадонг на изумлённый взгляд ведуна. — Это местные никак не могут пережить своё позорное поражение. Ведь откуда их гнали-то? Как раз из зоны Умэй. Так что для них армия Весны, конечно, ненавистный враг, но для нас — защитник и освободитель.
Вечером Синкопа осторожно поскрёб парой лап в дверь комнаты Сил'ан. Как только она отворилась, паук быстро перебрался через дверной косяк и устроился на потолке. Келеф был занят тем, что стирал с поверхности ваз следы защищающего раствора, в который их погружали перед путешествием. Паук долго наблюдал за плавными движениями рук уана, и едва не свалился вниз, когда тот заговорил:
— Что Хахманух?
— Будет в порядке, — бодро заверил Синкопа. — Мы всё сделали в лучшем виде. Пушистые улетели за водой, червяки выкатили из очага котёл. Ты себе не представляешь этот ужас: весь в саже, а запах — фу! И чешуйчатое семейство давай его мыть: весь пол залили, и всё без толку. Ты не волнуйся — это мы потом уберём. А они в итоге до чего додумались, молодцы, — заплевали его. Так что сажа теперь как под слоем лака: не мажется и не пахнет. Я ещё раз послал пушистых за водой, а мы пока котёл закатили наверх, к Хахмануху. Потом мне пришла чудесная мысль: мы распотрошили все мешки с травами и сделали подстилку. А что, мха-то нет. Полили её водой и чудно: вкусно, мягко, полезно.
