— Сядь, — прошептал младший советник и дёрнул силача за рукав.
— Хорошо, — после длительной паузы выговорил беловолосый и опустился в плетёное кресло.
Старики поглядели на него осуждающе. Снаружи всё так же отрывисто кричали новобранцы. Наконец, уан ударил ребром ладони по столу.
— Четвёртый советник, — сухо выговорил он, — я хотел бы услышать, что произошло на турнире.
Названный летень поднялся, оправил торжественную мантию и, опустив глаза, сказал:
— Я видел только, что Ченьхе упал, не успев атаковать.
Силач тут же поднялся на ноги.
— Отец, если хотите знать, отчего не спросите меня? — возмущённо бросил он.
— Я тебе сейчас не отец, — резко высказался Каогре, — а правитель, — добавил он уже тише. — Сядь и молчи.
Беловолосый, сверкая глазами, нарочито шумно плюхнулся в кресло и с такой силой откинулся на спинку, что она захрустела.
— Это всё? — любезно осведомился уан, оборачиваясь к побледневшему советнику.
— Да, — ответил тот.
— Он поскользнулся? — поднял брови Каогре. — Его одолела внезапная слабость? В чём причина?
— Я не знаю, — пробормотал тот.
— Сядь, — сухо бросил ему правитель.
Летень с облегчением повиновался.
— Послушаем воинов, — решил уан.
Йнаи поднялся с места, приотворил дверь и повторил указание, затем посторонился, пропуская первого храбреца. Тот низко поклонился правителю, что несколько смягчило Каогре.
— Расскажи мне про последний бой на турнире, — спокойно велел уан.
Воин быстро глянул в сторону Ченьхе, правитель недобро улыбнулся:
— Говори открыто. Даю слово, что никто не станет тебе мстить.
Тогда летень решился:
— Они сначала беседовали, — припомнил он и замялся. Уан наклонил голову, поощряя продолжать. — Э, ну потом вышли, как водится, на середину. Взяли копья…
Воин надолго задумался.
— Дальше! — нетерпеливо вмешался Каогре.
— Кажется, Ченьхе что-то ему сказал, но я не уверен, — признался летень и снова замолк.
— Хорошо, а дальше?
— Ну, Ченьхе был готов к бою, он следил за противником. А тот был совсем открыт и плохо держал копьё. Я бы его пощупал остриём, потому что он наверняка не успел бы перехватить оружие и отвести удар.
— Ченьхе это сделал?
Летень воодушевлённо раскрыл рот, но ничего кроме невнятного мычания из него не донеслось.
— Э, — наконец, протянул он. — Я… не понял, что он сделал.
— Хорошо, — уан ободряюще улыбнулся. — А что, как тебе показалось, он сделал?
— Э, — снова сказал воин. — Упал и схватился за живот.
— А его соперник?
— Ну, — летень нахмурился, пытаясь вспомнить. — Кажется, ничего.
