Три дня спустя Льениз от души хохотал, слушая рассказ:
— Потрясающая эффективность, — резюмировал он, когда ему удалось успокоиться. — Я просто поверить не могу: всех вас сорвали с мест, чтобы посчитать деньги. Можно подумать, Бейта не в состоянии сама запустить лапку в казну Академии.
Келеф прохладно улыбнулся. Маг хихикнул было, но постарался взять себя в руки:
— Извини. Главное, полк без тебя не улетел. Есть и положительные стороны.
— Например? — поинтересовалось изящное существо.
Лье-Кьи не растерялся:
— Запросто назову, — сказал он, подумал недолго и заявил: — К примеру: птицы — тот род вооружений, который сам себе транспорт. Будь вы пехотой или динзорией — представь, сколько пришлось бы оформлять пропусков, чего стоит один вопрос фуража. Вы бы хорошо если сегодня добрались до места… как название?
— Коздем.
— Совсем глушь? — истолковал маг. — Да ты не переживай.
С обычной ласковой улыбкой он сел рядом, заглянул в лицо, любуясь, провёл ладонью, затянутой в красную кожу перчатки, по чужой щеке. Келеф какое-то время позволял к себе прикасаться. Он пытался расслабиться, но тело осталось напряжённым, словно каменным — слишком больших усилий стоила ему даже простая неподвижность. Маг хотел уже сам отступить, оставить это непредсказуемое, опасное и оттого невероятно притягательное создание в покое и дождаться более подходящего момента, но не успел — Келеф не выдержал первым. Льениз, ощутив ладонью пустоту, спокойно опустил руку и откинулся на спинку низкого дивана. Он не задавал вопросов, просто внимательно наблюдал за повадкой хищника, вдруг оказавшегося едва ли не на другом конце комнаты. Тот остановился перед окном спиной к человеку, обнял себя руками за плечи.
Маг ждал долго, пока не понял, что Келеф не выдерживает паузу и не собирается с мыслями, а если и заговорит первым, так на отвлечённую тему. Лье-Кьи вкрадчиво улыбнулся и сам спросил ласково:
— Что я сделал не так?
Сил'ан медленно выдохнул:
— Мне трудно тебе ответить.
— Попытайся, — ободрил Льениз.
— Ты говоришь как Зоа, как Вальзаар — как кёкьё.
— Что именно? — тихо рассмеявшись, уточнил маг. Серьёзность и грусть собеседника он находил очаровательными.
— «Не переживай», — Келеф произнёс эти слова как-то особенно безлично.
— Всё сначала. А какая польза от тревог? Семья заботится о тебе. И я хотел бы, если ты позволишь.
— Лие, но как же «не переживать», если я ничего не знаю? Какая уверенность возможна без оснований?
Изящное существо обернулось, и у мага перехватило дыхание — так красиво было печальное лицо, пленителен скромный взгляд и растерянный голос. Человек попытался говорить спокойно, не выдавая чувств:
