– Ты, Платон Матвеевич, совсем, как дирижер, ей-богу! – заметил грустный Гимнаст.
– Да, – кивнул Веня, – только в носках.
– Туфли! – всплеснула ручками невеста.
Федор снял с плеча лямку рюкзака и достал из него коробку.
– Нет! – прошептал Платон при виде этой коробки.
Они нашли его лаковые туфли для твиста.
– Да! – крикнула невеста, открывая коробку.
Платон свирепо уставился на Гимнаста. Тот пожал плечами.
– Молодые, – извиняющимся тоном заметил он, – кого хочешь уговорят. А когда фотографии увидели!..
В коробке с туфлями лежали его снимки. На большинстве из них Платон был снят в момент вытанцовывания сложных «ридикюлей». Тридцать лет назад твист танцевали и парами, и в круге, девушки укладывали свои маленькие сумочки на полу перед собой, а особенно профессиональные танцоры обходили их все – по очереди, не задевая. Это был особый шик, на некоторых танцах за такое могли выбрать королем твиста и сфотографировать.
– Опаздываем, – бесстрастно заметил Вениамин.
Невеста присела, подставляя остроносые туфли к ступням Платона.
– Надевай же, опаздываем! – приказала она, подняв вверх голову со сползшей набок крошечной короной, и Платон заметил бриллианты в серебре. Он удивился такому сочетанию.
– Невозможно! Туфли на меня не налезут, – Платон отступил на шаг назад.
– Не выделывайся, обувай! – повысила голос невеста. – Гимнаст сказал нам, что эти туфли ты заказал года два назад. – Девчонка подняла туфлю и злорадно заметила: – Подошва не новая! Спорим, ты до сих пор сам с собой танцуешь твист!
Платон покачнулся, и его отвели обуваться к креслу. Усевшись, он равнодушно протянул ступни, борясь с сильным головокружением и больше всего заботясь, как бы не упасть в самый торжественный момент.
Шнурки на остроносых лаковых туфлях завязал Федор, долбя его при этом шлемом в колено.
– Омолов и Квака! – прокричала в холле распорядитель.
– Что она сказала? – дернулся Платон.
– Нас вызывают уже третий раз. Можешь идти? – Илиса промокнула ему лоб душистым платочком. На ее пухлом запястье свободно болтался браслет – серебряная змейка с большим глазом-изумрудом.
Платон протянул одну руку Гимнасту, а другую – Вениамину. Тот, поколебавшись, отдал невесте свадебный букет, чтобы поддержать дядюшку.
– Платон Матвеевич, не раскисайте, у нас с вами сегодня твист на крыше. Для двоих, – пообещала Илиса.
Аврора только хмыкнула.
Перед огромными дверьми в торжественный зал Платон отказался от услуг сопровождающих, приосанился и протянул руку невесте. Она с важным видом ухватила его за локоть – рука оказалась слишком сильно поднята вверх, Платон опустил плечо и локоть пониже, но Илиса дернула его, чтобы шел прямо. Аврора перекинула ей фату через другую руку – с букетом, но большая часть шелка все равно волоклась по полу, отделяя невесту с Платоном от всех остальных, идущих сзади, на довольно большое расстояние. Платон оглянулся и был совершенно потрясен видом почтенной компании.
