– Скоро Телеб К’аарна будет в нашей власти, друзья, а это значит, что нам будут принадлежать и богатства дворца Никорна.
Дивима Твара пробрала дрожь.
– Я не так искушен в тайных искусствах, как ты, – тихо сказал он. – Но внутренним взором я вижу трех волков, ведущих стаю на бой, и один из этих волков должен умереть. Я думаю, моя судьба решена.
Элрик, преодолевая неловкость, сказал:
– Не тревожься, Владыка драконов. Ты еще посмеешься над собравшимся вороньем и поживешь всласть на деньги, добытые в Бакшаане. – Но голос его прозвучал не очень убедительно.
В постели из шелков и горностаевого меха зашевелился и проснулся Телеб К’аарна. У него было смутное предчувствие какой-то беды, и он вспомнил, что в усталости своей отдал Йишане то, чего отдавать не следовало. Он никак не мог вспомнить, что это было, и теперь ему казалось, что он в опасности. Близость этой опасности не давала сосредоточиться на мысли о том, где и в чем он ошибся. Он поспешно поднялся, натянул через голову одежду и, поправляя ее на ходу, направился к необычному зеркалу на одной из стен его комнаты – это зеркало ничего не отражало.
С затуманенным взором и дрожащими руками он приступил к приготовлениям. Из глиняного кувшина, стоявшего на полке у окна, он отсыпал какого-то вещества, в котором можно было узнать сухую кровь, перемешанную с затвердевшим синим ядом черной змеи, обитавшей в далеком Дореле, что на самом Краю Мира. Он пробормотал над этим порошком заклинание, потом пересыпал его с помощью совочка в тигель и, наконец, швырнул порошок в зеркало, прикрыв одной рукой глаза. Раздался резкий неприятный треск, потом появился и тут же пропал яркий зеленый свет. Зеркало засветилось в самой глубине, амальгама словно бы заколебалась, стала мигать, сверкать, а потом в зеркале вдруг появилось изображение.
Телеб К’аарна знал, что открывшееся ему теперь произошло совсем недавно. А увидел он Элрика, который призывал помощь Ветров-гигантов.
Темные черты Телеба Каарны свело гримасой страха, руки затряслись от ужаса. Бормоча что-то невнятное, он бросился к окну и, опершись руками на скамью, уставился в темень ночи. Он знал, чего ему нужно опасаться.
За окном бушевала страшная буря, а объектом нападения ласшааров был именно он – Телеб К’аарна. Он должен нанести ответный удар, иначе Ветры-гиганты вырвут его душу и бросят ее духам воздуха – и ветры будут вечно носить ее по свету. Его вопли, потерянные и одинокие, будут разноситься в холодных ущельях, подобные причитаниям плакальщиков. Его душа будет обречена скитаться с четырьмя ветрами по их прихоти и никогда не знать покоя.
