– Что получить?
– Вот видите, есть секреты, которых не знают и репортеры Глобовидения… Вы не задумывались, на каком принципе основана работа автоматов контроля, не пропускающих посторонних в служебные помещения космодромов и лаборатории работ повышенной опасности?
– Над этим многие ломают голову, – сказал Снерг.
– Элстат… В общем, это связано с электрическим потенциалом кожи и биоэнергетическими спектрами. Уникален, как отпечатки пальцев и спектр голоса, и так же, как они, практически ни к чему неприменим, а потому прочно забыт большинством человечества.
– Так… – сказал Снерг. – Вы считаете, что они запросили соответствующие данные и установили на своих космодромах этакие «автоматы контроля»?
– Совершенно верно. И этот инцидент они могут воспринять как первый звонок к началу спектакля.
– А моего, к примеру, элстата у них нет и быть не может… – сказал Снерг. – Но если они услышали первый звонок, могут выдумать что-то новое? Ведь ваш следующий за поражением вашего сотрудника ход предугадать нетрудно.
– Но, Стах, – сказал Мозес. – Это же не андромедяне и не Сатана. Это земляне, с которыми происходит что-то непонятное и странное.
– Вы к тому, что меня там не съедят?
– Если хочешь, так. Они же сами тебя приглашали. Что если они не без умысла раскрылись именно перед журналистом?
– Почему же тогда они выставляют с планеты человека «Динго»? Не вяжется одно с другим.
– Не вяжется, – согласился Мозес. – Но это, повторяю, земляне. Свои. Наши. Не понимаю, что у них там творится, но это – кусочек Земли. Или оставался таковым до последнего времени. Что касается моих личных впечатлений… чувств парапсихолога…
– Стах видел картины, – торопливо вставил Сергачев. – Тот же эффект.
– Прекрасно, тогда он поймет. Не то. Не такое. Подобных ощущений я не испытывал ни на одной обитаемой планете. Я не могу проникнуть в суть.
– Блокада? – спросил Снерг. – Как в том эксперименте в Найроби?
– Нет. Что-то другое, не могу взять суть, но это не блокада. И временами… временами казалось, что я то ли лишился своих способностей, то ли не умею их применять – это дядюшка Мозес-то, давно изучивший свои возможности…
– Вы должны лететь туда, Стах, – сказал Сергачев. – И Шеронин с Пчелкиным пусть летят. И вообще кто угодно. Мы пока расписываемся в своем бессилии. Попробуйте вы, эмпирики.
– Ага, наконец и эмпирики на что-то пригодились, – сказал Снерг. – Эй, Томми, так тебя и сяк, уйди и не маячь, но – «мистер Аткинс, просим вас!» – когда зовет трубач. Каратыгин другого мнения об эмпириках.
