Шовелен заколебался. Игривое поведение сэра Перси не вписывалось в его стройную партию; более того, бывший посол боялся какой-нибудь западни и не очень хотел доверяться суду бессмысленных костяшек.
Он даже несколько против воли завертелся, будто ища поддержки у принца Уэльского или какого-нибудь другого джентльмена. Но в те времена англичане были прирожденными азартными игроками. Они просто жили со стаканчиком для костей в одном кармане и колодой карт – в другом. Сам принц Уэльский не являлся исключением – первый джентльмен Англии был самым преданным обожателем азартных игр в стране.
– Фортуна, конечно же, лучше и не придумать! – обрадовался его королевское высочество.
– Фортуна, Фортуна, – твердо вторили остальные. И, стоя среди враждебной толпы, Шовелен понял, что противиться будет глупо. Более того, короткое размышление успокоило его: кости не смогут серьезно повредить его планам. Если встреча произойдет, а сэр Перси зашел слишком далеко, чтобы отступить, то она все равно должна будет состояться во Франции, согласно все той же судьбе.
А вопрос времени и условий поединка, являющегося лишь фарсом, не может иметь вообще никакого значения.
Шовелен, пожав плечами, с прекрасно разыгранным равнодушием сказал:
– Как вам будет угодно.
В центре комнаты стоял маленький столик с несколькими стульями и канапе. Вокруг него и сконцентрировалась теперь возбужденная группа людей и, прежде всего, принц Уэльский, вряд ли понимавший, какие мысли порхали в авантюрной голове его друга, но тем не менее весьма заинтригованный результатом этой странной игры, которая если и грозила опасностью, то очень туманной и отдаленной. Рядом с принцем стоял сэр Эндрью Фоулкс, лорд Энтони Дьюхерст и, возможно, еще с десяток джентльменов, в основном молодых горожан, веселых беспечных мотыльков моды, и не помышлявших о том, что в этой странной игре судьбы есть что-либо большее, чем очередная безрассудная выходка Блейкни.
В центре этого плотного кольца стояли сэр Перси Блейкни в роскошном костюме из переливающегося белого атласа, поставив колено на стул, опираясь с легкой грацией – в одной руке стаканчик с костями – на столик с позолоченными ножками, и бывший посол Шовелен с руками, заложенными за спину, наблюдая за своим визави, как черный мрачный ястреб за райской птицей.
– Итак, место, месье, – предложил Блейкни.
– Как вам будет угодно.
Кто-то из джентльменов уже подал стаканчик с костями, и оба противника бросили.
