Но приказ Комитета общественной безопасности был однозначен: ему надлежит быть помощником Шовелена, а не начальником, и подчиняться ему во всем. И он не рискнул бы взять на себя какую-либо инициативу в этом деле, поскольку в случае провала наказание будет воистину ужасным.
Тем более, он был вполне доволен и тем, что Шовелен тотчас же принял его предложение о казни всех дееспособных горожан в случае, если Маргарита бежит, причем было совершенно видно, что ему это предложение очень понравилось. Старый аббат с племянниками, конечно же, слабая защита от отчаянного Сапожка Принцессы, который может вытащить их из Булони точно так же, как и свою жену.
Предложение Колло приковывало Маргариту к ее камере гораздо прочнее, чем любая другая мера, и намного вернее, чем все задумки самого инициатора… Впрочем, такому человеку, как д'Эрбуа, рожденному в сточной канаве, пропитанному насквозь скотскими традициями целых поколений острожников, конечно же, мудрено было понять, что ни сэр Перси, ни Маргарита Блейкни никогда не станут спасать свою жизнь ценой других жизней. Он сделал свое предложение исходя лишь из соображений, что все шовеленовские планы страшно туманны, запутанны и совершенно бестолковы. Да еще и ради грандиозной компенсации в случае неуспеха всего предприятия.
Однако Шовелен был страшно доволен. Теперь он был окончательно уверен, что ни сэр Перси, ни Маргарита даже не сделают попытки как-либо спастись. Бывшему послу довелось-таки жить в Англии, и он прекрасно знал класс людей, к которому принадлежали эти двое, и потому не видел никакой возможности для их спасения в сложившейся на данный момент ситуации.
О! Принятых мер вполне достаточно. Шовелен был спокоен. Через двадцать четыре часа человек, так ловко перехитривший его в прошлом году, будет в его руках.
Сегодня он может спать спокойно, целый город хранит его от провала.
– Пожалуй, сейчас нам лучше всего отправиться спать, гражданин, – сказал он измотанному Колло, который угрюмо перебирал лежащие на столе бумаги. Шорох, производимый им, действовал Шовелену на нервы. Ему хотелось побыть одному, и присутствие этой сонной скотины невероятно раздражало.
К его удовольствию, Колло на этот раз тут же согласился с ним. Он лениво поднялся со своего кресла, потянулся, встряхнулся, будто паршивая дворняжка, и, ни слова не говоря, едва заметно кивнув своему коллеге, медленно вышел.
