В 1845 году публицист Эжень де Мерикур в памфлете, озаглавленном «Фабрика романов, торговый дом Александр Дюма и K°», насчитал у него не меньше десяти сотрудников; другие увеличивали это число вдвое. И все же слава, его верная спутница, следовала за ним по пятам. И весь читающий мир восхищался его романами, даже если к этому восхищению примешивалась изрядная доля иронии.
Он постоянно судился со своими издателями и кредиторами и утверждал, что ненавидит судейское сословие. Однажды к нему пришли просить на похороны умершего в нужде судебного исполнителя.
— Нужно тридцать франков, мсье Дюма.
— Всего лишь тридцать франков на одного судебного исполнителя? Вот вам шестьдесят — похороните двоих!
Этот анекдот, как, впрочем, и многие другие, он сочинил про себя сам. На самом же деле он был очень добр и всегда готов поделиться с нуждающимся и последним франком или миллионом, если он у него в этот момент был; Дюма никогда не считал денег, он утверждал, что его карман наполняется золотом сам собой, как в сказке, что он неисчерпаем, как и его слава.
Он умел великолепно вскипать гневом, но почти тотчас же отходил и охотно прощал любого — действительного или мнимого — врага.
Он готов был, так же как и деньгами, поделиться с любым своей славой или талантом. Больше всего на свете он любил помогать молодым начинающим писателям и, как ребенок, радовался их успехам, пожалуй, даже больше, чем своей славе.
У Дюма в жизни бывали трудные минуты, но он всегда утверждал, что чувствует себя великолепно, — это был своеобразный самогипноз, который заражал окружающих. Оптимизм Дюма был так велик, что он нисколько не сердился на людей, которым не нравились его произведения: он их только жалел за то, что они лишены хорошего вкуса.
Дюма интересовался всем на свете и поэтому хотел, чтобы весь свет интересовался им самим. Ему нравилось, когда его имя было на устах у всего Парижа. Поэтому, когда не хватало фактов, писатель сам придумывал про себя анекдоты.
Он любил делать вид, что его произведения ничего ему не стоят, что они рождаются сами собой.
— Спросите у сливового дерева, как оно делает сливы, — говорил он.
— Академики! — возмущался он. — Подумаешь! Пусть они дадут обещание выпускать восемьдесят томов в год — и все равно обанкротятся. А я один дам вам сто!
— Отец, — спросил однажды его сын, — где ты успел изучить жизнь?
— Ба! — ответил Дюма величественно. — Я весьма остерегался ее изучать, иначе где бы я взял время для того, чтобы писать!..
