Иногда в огромном зале не хватало места, тогда обеденный стол накрывали на лужайке. Вокруг, под сенью деревьев, стояли греческие амфоры, наполненные льдом, и восточные золотые вазы с фруктами. Хозяин говорил, не останавливаясь, как арабский сказочник. Винные погреба замка казались бездонными. Обед незаметно переходил в ужин. С наступлением темноты в саду вспыхивали бенгальские огни, и дрожащие лучи фейерверка озаряли здание театра, где каждый день для гостей Дюма шли его пьесы.
Дюма был великим жизнелюбцем. И поэтому жизнь была для него вечным праздником, неисчерпаемым источником чудес. Он поистине опьянялся ощущением счастья и успеха, который казался ему бесконечным. «Я живу, как птица на ветке, — говорил он. — Если нет ветра, я спокоен, если он есть, я раскрываю свои крылья и улетаю туда, куда он меня несет…» Он любил толпу, и толпа любила его. И недаром над аркой главного входа в замок «Монте-Кристо» красовалась надпись: «Я люблю тех, кто любит меня».
Он знал годы истинного величия, когда слава была его спутником и тенью. Во время путешествий Дюма встречали, как особу королевского ранга. В Мадриде его приветствовал караул гвардейцев, выстроенных во фронт. В Тунисе в его честь был дан салют в двадцать один выстрел. На масленицу 1847 года традиционный откормленный бык, которого украшают лентами и водят по улицам Парижа, именовался «Монте-Кристо».
Противники писателя говорили, что его произведения представляют собой продукцию «фабрики романов», созданы «Торговым домом Александр Дюма и компания», что сам Дюма только их подписывает, а пишут их его сотрудники, безыменные литераторы, «негры», как говорили тогда во Франции. Сам Дюма не отрицал этих легенд — напротив, он ими гордился. «У меня столько помощников, — говорил он, — сколько было маршалов у Наполеона!»
Он зарабатывал по двести тысяч франков в год, но тратил вдвое больше. Заключив договора с несколькими газетами одновременно, Дюма платил огромную неустойку одной, куда он не успел сдать в срок новый роман; судился с другой, которая обвиняла писателя в том, что представленная им рукопись написана не им, а сотрудниками. И тем не менее он успевал выпускать в свет по нескольку томов в месяц. Их читали в лачугах, трущобах и в императорских дворцах Парижа. Газеты не успевали закончить печатание очередного романа, как он уже переступал французскую границу, чтобы, победоносно пройдя равнины и долы старой Европы, переплыть океаны и моря, пересечь тропики и завоевать страны гипербореев и экваториальных народов, неся во все концы огромного мира славу Дюма, осененную трехцветным знаменем Франции.
