– Маленькая поправка: полноформатный рапорт можете не писать, – сказала рация на этот раз голосом начальника дежурной части, – Полный рапорт подаст майор Храмцов, а вы… Ну, напишите примерно таким образом: мол, так и так, в составе группы спецназа я, такой-то, в качестве парламентёра, имел беседу с командиром отряда Кравцом. Беседа положительных результатов не дала. И, в принципе, всё. Ладно, что это я? Не мне вас учить рапорта писать.
– Вот именно, не вам и не меня, – язвительно сказал Борис в микрофон, Рапорта мы и сами писать умеем. Конец связи.
Щёлкнув выключателем рации, он вернул её майору, носившему, как выяснилось, гордую фамилию Храмцов. Тот принял рацию и сказал:
– Часть моего отряда останется тут. Остальные вернутся в Управу. Вас мы отправим сейчас, тут есть несколько заправленных машин. Уазик подойдёт?
Борис махнул рукой: всё равно, хоть на телеге, лишь бы подальше отсюда, от этого проклятого места, успевшего насквозь пропахнуть смертью. Смертью настоящей, не киношной… Где-то глубоко внутри он понимал, что здесь, на окраине города не просто был ликвидирован отряд "Капитана Отваги", тут, распятая под "спецовскими" пулями, осталась гнить какая-то часть его, Борисовой, души.
Ээх, что за пораженческие настроения! Взвейтесь, соколы, орлами, полно горе горевать! Соловей, соловей, пташечка! Майор, мля, выпить нету? Ах, есть?! Так что же ты молчишь, сука?! А нам – пополам, мы и из рожка выпить могем!!! А закуси нет, так и хрен с ним, после первой не закусывают. Бойцы, вы на меня не смотрите, етттто у меня просто нервный срыв… Что?! Машина не заводится?! Да я ей щас! Под первую категорию…
– …по башне вдарила балвааааанка, сейчас рванёт бааяякомплект!..
"Спецы" запихали в машину орущего Бориса и с облегчением вздохнули, когда машина, увозящая пьяного майора из Управы, скрылась за поворотом. Последним, что они услышали из удалявшегося автомобиля:
– …а маладоогооо камандииира несли с прабитой галавой!..
5.
Выгружали Бориса из машины аж четверо, среди которых были начальник дежурной части и полковник Воротилов. Во время этого Борис то и дело пытался достать из кобуры "Стечкин", царапая рукой хлястик клапана, пока, наконец, начальник дежурки не отобрал у него пистолет и не взмолился:
– Господи, как нажрался! На кой чёрт его сюда привезли? Домой его, к дьяволу, домой! Воротилов, укоризненно глядя на Бориса, сказал:
– Я, конечно, понимаю, товарищ Златокольцев. Нервный срыв и всё такое… Но нельзя же так!..
