…Парни ощипывали лепестки белых ромашек и думали , как бы покрасивее оправдаться перед грозным командиром–капитаном Тарасовым. Он слыл для молодых салаг непререкаемым авторитетом. На счету этого таежного волка было уже девять «языков» И все они были из офицерского корпуса. Бывалый разведчик не охотился за солдатней , что от нее можно добиться , вместо членораздельной речи один кисель, другое дело–офицер. Но и здесь тоже бывали проколы. В одну из последних вылазок Тарасов притащил на своем горбу грузного майора. Привезли в штаб, раскрыли портфель туго набитый бумагами, а там никакие не секретные сведения, а сводки и отчеты о движении по центральному складу фуража и продовольствия…
…Внезапно, в десяти метрах от елки раздался треск сучьев. Бойцы прислушались. Шаги человека слышались все отчетливее. Скворцов взял автомат наизготовку и прицелился: впереди замаячил силуэт лесного отшельника, по узкой тропинке прямо на бойцов устало выходил высокий небритый мужик с каким – то узлом в руках.
Увидев удивленных разведчиков, человек в лохмотьях чинно поставил баул на траву и, подняв руки , приглушенным голосом представился:
— Бывший командир батареи артиллерийского полка тридцать второй дивизии гвардии капитан Топорков. Бежал из фашистского плена. Под Витебском попал под бомбежку…
Солдаты слушали оборванца с нескрываемым интересом . Трофимчук даже присвистнул от удовольствия :
— Ну и заливать ты, мужик, мастер. А чем ты можешь доказать, что ты свой?
Василий указал на стоявший у его ног баул и лениво произнес:
— Я не знаю, что там, из разбомбленного «опеля» вытащил. Может быть и ценные документы . Доставьте - ка , вы меня, бойцы, к вашему начальству, да побыстрей. У меня в рот второй день и маковой росинки не попадало. Может, найдется , что пожрать?
Рядовой Алексеев полез было в карман галифе , чтобы достать и протянуть пришельцу последний , еще недоеденный , ржаной сухарь , как услышал команду старшего наряда Скворцова: «Отставить! Нечего кормить вражину. Приведем в штаб, там пусть решают.»
Младший сержант жестом велел бойцам подняться и подойдя к чужаку сзади, сильно толкнул его в спину:
« Топай, топай ножками, фашист недобитый!"
Чего- чего, а такой нахальной выходки от сопляка-малолетки Василий , как ни крепился, стерпеть не мог. Он резко развернулся и , сорвав левой рукой автомат с плеча, правым хуком заставил обидчика распластаться на траве.
Отбросив автомат в сторону, Топорков назидательно посмотрел на завороженную молодежь и спросил:
