Дама слушала не перебивая. И когда он, исчерпав свою эрудицию, умолк, еще долго сидела и молчала. Наконец сказала:
— Я знала, я никогда не ошибаюсь в людях. Умные — это такая редкость.
— Ну что вы. В России сейчас их явный избыток, по-дешевке за границу гоним.
— А почему вы злитесь? — вдруг спросила она.
Сергей не ответил. В самом деле, чего разошелся? Ну, подвернулась бабенка, явно изголодавшаяся. Утешь ее — и делу конец. Раздражение — верный признак интеллигентской маеты: и хочется, и колется.
— Давайте-ка спать, — сказал он. — Вон уж темень-то.
— Давайте, — смиренно согласилась она. И принялась раздеваться. Прямо тут, будто его и не было.
Сергей нахально разглядывал точеные ноги, ягодицы под узенькими трусиками, бедра, вызывающе плавно переходящие в таинственные недра. Чувствовал, что еще немного и от его целомудрия ничего не останется, но все сидел в каком-то странном оцепенении.
И вдруг разозлился на себя, подумал, что с ним просто не церемонятся. Будто он не мужик. И сам решительно стянул броюки, посидел, подумал и… полез под свою простыню.
— Спокойного сна.
— Увы, увы! — сказала дама, по узкой приставной лесенке залезая на свою верхнюю полку. — Разве теперь уснешь?
Он отвернулся к стене, ругая себя за то, что в общем-то зря обижает женщину. И вдруг как провалился. И увидел себя стоящим посреди прихожей в доме Виктора.
— Ты смотри, кто приехал! — кричал Виктор.
Из комнаты выскочила Эмка. Но это была не прежняя Эмка-соседка, какую он знал. Перед ним стояла почти женщина в той поре расцвета, когда она, как дивный цветок, раскрывается в трепетном ожидании неизбежного и божественного.
— Кто это?! — дурашливо ахнул Сергей.
— Угадай. — Эмка зажмурилась от удовольствия.
Он обошел ее кругом, оглядел водопад светлых волос, подвязанных ярко-алой ленточкой, оранжевую кофточку, лоснящуюся шелковистым ворсом. Бесцеремонно оглядел и длинные ноги под мини-юбкой.
— Это… можно потрогать? — оглянулся он на Виктора.
— Можно даже поцеловать.
И он обнял и поцеловал. Сначала робко, в щечку. Затем прижал Эмку к себе, поцеловал в губы. Ощутил волнующее встречное движение губ.
— А я часто вспоминала, — сказала Эмка. Я ведь была влюблена в вас.
— Была?
— Ну-у…
Она засмеялась и выскользнула из его объятий — этакий пушистый комочек, который не хотелось отпускать…
Да, именно так все и было, когда он в прошлый раз ездил к ним, в Бремен. Два года назад.
Проснувшись, Сергей долго лежал, прислушиваясь к стуку колес, боясь пошевелиться, утратить чувство восторга, распиравшего его. Потом встал, натянул брюки, осторожно, чтобы не разбудить соседку, отодвинул дверь и вышел в коридор. За окнами вагона разливалась серая муть: светало.
