— Гражданин! — крикнул он, обрадовавшись объявившемуся поводу для знакомства. — Вы обронили!..
Но гражданин вдруг куда-то исчез.
На земле лежал бумажник из тисненой кожи. А в нем тяжелая пачка сотенных в банковской упаковке.
— Гражданин! — теперь уже властно крикнул младший лейтенант.
С бумажником в руке он добежал до угла и никого в переулке не увидел. Только заблудшая дворняга, поджав хвост, опрометью бежала посередине дороги.
Бумажник — это было уже серьезно, это не любовные фигли-мигли, не прыгающая через забор Нюра, даже не марширующий мундир. Все можно было принять за галлюцинации. Доложи об этом начальнику, тот бы только покачал головой: "У вас это от переутомления на почве перегрузки мыслительных центров детективной ерундой". Но бумажник! Никогда еще Чуприн не держал в руках таких денег, да и был уверен, начальник тоже. Такие деньги могло носить с собой или очень ответственное лицо, или жулик. В растерянности Чуприн прислонился к фонарному столбу и… отскочил. Столб был горячий…
— Вы не увлекаетесь фантастикой? — спросил начальник, когда Чуприн в самых осторожных выражениях доложил ему об исчезновении черного гражданина. — Есть такой закон: ничто в природе не исчезает бесследно.
— А он и не бесследно, — обрадовался Чуприн. — Столб горячий оказался.
— Ну и что?
Это был всем вопросам вопрос, и начальник знал его магическую силу. Когда хотел остановить бурную фантазию своих подчиненных, спрашивал заинтересованно: "Ну и что?" И подчиненные сразу свергались с небес на землю, к фактам и точным доказательствам.
Чуприн растерянно пожал плечами и сразу вспомнил, что точно так же прошлой ночью пожимала плечами его тужурка. И почему-то расстроился. А потом рассердился на себя, решил, что завтра, если увидит Нюру или того черненького, или еще кого подозрительного, то уж не даст себя облапошить, а сразу в свисток и — "Давайте пройдемте!". Иначе придется признать, что все это галлюцинации, и проситься на медкомиссию.
С этой решимостью он шел домой по пустынной, как и вчера, улице, шел прислушиваясь, ожидая снова услышать шаги таинственного преследования. Но ничего не услышал, улица была обычной. И тужурка на этот раз не танцевала на стене, и никто не горланил под окнами, и сон был, как всегда, спокойный, по принципу "лег — встал". Лег вечером, встал утром бодрый и свежий, без какой-либо чертовщины и пугающих сновидений.
"Видно, и в самом деле почудилось вчера", — с горечью думал Чуприн, прикидывая, как получше сказать начальнику о своих видениях. С мыслью о медкомиссии он уже смирился, ему нестерпимо было думать, что товарищи начнут поглядывать на него с опасливым любопытством, как на человека, у которого не все на месте.
