– О, это ты, Альб! Как хорошо, что ты пришел!
– Что случилось? – Альберт набросил на ее дрожащие плечи свой плащ.
– Он хочет меня забрать.
– Кто?
– Господин Хорш. Он сейчас там, разговаривает с твоим отцом.
– Почему?
– Не знаю… Он говорит, для медицинских исследований.
– Пойдем домой. Я тебя никому не отдам.
Она покорно пошла за ним.
– Сиди здесь, – сказал Альб, вводя Миджею в свой кабинет на первом этаже. – Я сейчас пойду наверх и все выясню.
Из-за неплотно прикрытой двери кабинета доносились голоса профессора и еще чей-то, резкий и хриплый. Альберт остановился на минуту.
– Поймите же, друг мой, это настоящее безумие! Я вам неоднократно толковал, что сделать великое научное открытие это подвиг, но не сделать его – подвиг в квадрате! – доказывал кому-то профессор.
– Я иначе не могу, – возражал ему визгливый голос. – Я не понимаю, как вы можете результаты работы всей вашей жизни бросить в корзину. Ведь мы представляли все как раз наоборот…
– Мы были глупы и наивны. Это не путь…
– Нет, это единственный правильный путь! Вы просто трус! Наивный пацифист! Если бы не Сольвейг…
Альберт широко распахнул дверь и вошел. Отец, совершенно бледный, сидел в своей качалке, а рядом с ним стоял высокий человек с желтым скуластым лицом, с копной густых каштановых волос на голове. При разговоре, видимо, он яростно жестикулировал руками и при появлении Альба застыл в нелепой позе.
– Альб, я же тебя учил, чтобы ты без стука… – начал было отец.
В это мгновение Хорш сделал прыжок и схватил Альберта за руку.
Откуда-то у него появился фонендоскоп, налобное зеркало, лупа, и в одно мгновение он превратился в одержимого.
– А теперь одну капельку крови, только одну, – бормотал он, вытаскивая из кармана инструмент для пробивания кожи на пальце.
Альб пришел в себя и изо всех сил оттолкнул взбесившегося доктора. Тот был выше, но его мускулатура не вызывала зависти. Он пролетел весь кабинет, и если бы не письменный стол, двигался бы по инерции и дальше. Согнувшись, он ухватился за край стола и посмотрел на Альберта с отвратительной улыбкой и… любопытством. Да, именно со странным любопытством сумасшедшего.
– Вот ты какой, Альб, – наконец прошептал он, выпрямляясь во весь рост.
– Что здесь происходит? Кто этот господин? – спросил Альберт, подходя к отцу. Тот был совершенно бледен, глаза закрыты.
– О, Альб… Это господин Хорш, мой давнишний ученик и друг. Не сердись на него.
– У твоего друга скверные манеры, отец.
Хорш устало уселся в кресло и засмеялся. Он не спускал с Альберта своих дьявольски любопытных глаз. Казалось, все, что здесь происходило, представляло для него необычайный интерес.
