Я уж и забыла об этом. Мысль о встрече с матерью Поля наводила на меня ужас. Сердце тревожно забилось. Несмотря на обещание, данное отцу Поля, мне нелегко было, глядя ей в глаза, делать вид, что я не знаю правды. В этом неплохо преуспела моя сестричка-близнец Жизель, а не я. Но надо как-то справиться и с этим.
Я пять раз переоделась, прежде чем выбрала платье для обеда со своей новой семьей. Никак не могла решить, заколоть ли мне волосы наверх или распустить. Любая мелочь вдруг приобретала необычайную важность. Мне хотелось произвести наилучшее впечатление, насколько это было возможно. В конце концов я решила заколоть волосы и спустилась к обеду как раз в тот момент, когда прибыли Тейты. Поль был уже одет и ожидал у входа. Первыми вошли Жанна и Тоби. Жанна без умолку болтала и жаждала поведать о том, как общество отреагировало на наш тайный брак. Следом показались Октавиус и Глэдис; она вцепилась в его руку, как будто боялась, что не сможет стоять прямо или удержаться от обморока, если будет идти сама. Она поцеловала Поля в щеку и пристально смотрела на меня, пока я спускалась по лестнице.
Высокая женщина, чуть ниже своего мужа, Глэдис Тейт выглядела как особа королевской крови. Я знала, что она была родом из состоятельной кейджунской семьи в Техасе. Она окончила среднюю школу и колледж, где и встретила Октавиуса Тейта. Меня часто удивляло, что лишь немногие подозревали, что Поль не был ее ребенком. Ее черты были острее, тоньше. Лицо выражало твердость, превосходство, высокомерие и отчужденность, которые отталкивали от нее большинство женщин нашего кейджунского общества, даже самых состоятельных.
Обычно ее волосы были подстрижены по последней моде, но сегодня она была такой мрачной и подавленной, что ни элегантный наряд, ни модная прическа не могли изменить ее печального вида. У меня было ощущение, будто она пришла на поминки, а не на семейный обед. При моем приближении взгляд ее тревожно замер на моем лице.
– Привет, – сказала я, напряженно улыбаясь, обернулась к Полю, как бы ища у него поддержки, и добавила: – Наверное, мне теперь нужно называть вас папой и мамой.
Октавиус нервно улыбнулся и посмотрел на Глэдис, которая под взглядами сестер Поля вынуждена была выдавить из себя подобие улыбки. Но лицо ее тут же вновь стало холодным, отстраненным.
– А где же малышка? – спросила она бесстрастно, обращая вопрос скорее к Полю, чем ко мне.
– О, мы как раз сегодня наняли няню, мама. Ее зовут миссис Флемминг. Она сейчас наверху с Перл, в детской. Она уже покормила Перл, но принесет ее вниз, после того как мы поедим.
