Он глубоко вздохнул, и пение прекратилось. И тогда он ощутил, что его голова подобна шестнадцатифунтовому пушечному ядру, которое впихивают в ствол двенадцатифунтового орудия.
Он приподнял веки и увидел пистолет, направленный ему в лицо, курок был взведен. Поразительно синие глаза держали его под прицелом. Они горели той же самой решимостью, которую он так часто видел во взглядах врагов. Красавица горела желанием застрелить его.
– Добро пожаловать домой, полковник Александр фон Леве, – сказала женщина. Голос ее звучал столь же мелодично, как и во время пения.
– Траген? – спросил он.
– Обоих твоих друзей доставили в поместье Леве, там о них позаботятся. Раненому не понадобилась бы моя помощь, чтобы отправиться в мир иной, но у меня есть умелая женщина, и он, возможно, поправится. Другой очнется всего лишь с головной болью. – Женщина помедлила, не отводя от него глаз, затем добавила: – Судьбу же полковника Александра Валентина Эммануэля фон Леве еще предстоит решить. Было бы жаль, если бы герой многих сражений встретил свою смерть, будучи принятым за разбойника и застреленным. К тому же по дороге домой.
– Так жаль, – эхом отозвался Александр, приподнимаясь на локтях. Дуло пистолета последовало за ним. Она сидела на стволе дерева достаточно близко от него, чтобы он мог видеть выражение решимости на ее лице, но в то же время довольно далеко, чтобы успеть застрелить его, если он попытается сделать движение в ее сторону. В том, что она застрелит его, он нисколько не сомневался. Она не уступит ему ни дюйма. Он пришел бы от нее в восхищение, если бы не находился на мушке ее пистолета.
– Я – Катарина фон Мелле, – сказала она, затем замолчала, словно ожидая ответа.
– Мадам фон Мелле, – произнес он, слегка кивнув ей. Он сморщился и с трудом сдержал ругательство. Ощущение было такое, словно кто-то зажег порох у него в голове.
– Катарина, – медленно, словно слабоумному, повторила женщина. – Анна Магдалена фон Мелле.
Она явно считала, что он должен знать ее. Он напряг память, но ничего не приходило в его затуманенную голову. Боже, до чего она красива. Полные губы намекают на чувственную природу, опровергая холодное выражение глаз; если не манеры и одежда, то осанка, весь внешний облик свидетельствуют о ее принадлежности к знати.
Бывшая любовница? Может, он проводил долгие месяцы на зимних квартирах, изливая свою страсть на это великолепное сладострастное тело? Человек многое забывает на войне, что-то случайно, что-то для того, чтобы сохранить разум, но, Боже милосердный, он готов взять у нее пистолет и сам застрелиться, если мог забыть это тело или эти глаза.
