Рудольф отметил про себя, что графиня говорила лишь о рискованности свидания. Он понял, что добился главного, и ему оставалось лишь ободрить кузину.
– Вы предпочли бы ваши апартаменты в „Гранд-отеле“? Это все равно что назначить свидание в полдень на центральной площади. А вот Хофбург, если умело им воспользоваться, – самое укромное место во всей Вене. Вы там никого, кроме меня, не встретите. Приходите обе завтра утром. Нет ничего проще. Братфиш будет ждать вас около полудня позади „Гранд-отеля“, затем довезет до входа на Йозефсплац. Вы пройдете под аркой и в двух шагах, повернув направо, увидите маленькую железную дверь, которая будет приоткрыта. За ней будет ждать Лошек, он проведет вас сюда надежной дорогой.
Графиня еще попробовала протестовать. Рудольф прервал ее.
– Не заставляйте упрашивать себя, дорогая. Я знаю, что вы самая доброжелательная женщина на свете и будете счастливы сделать мне приятное.
Это было произнесено бесстрастным тоном. Графине ничего не оставалось, как согласиться.
В тот же вечер она снова посетила Ветцера и попросила доверить ей Марию на завтра, чтобы вместе походить по магазинам. Так случилось, что накануне Мария договорилась утром в субботу побывать у фотографа. Она вдруг обнаружила, что у нее нет подходящего портрета, который она могла бы подарить Рудольфу! Полная, приземистая баронесса Ветцера была только рада, что ей не придется подниматься на четвертый этаж в фотоателье.
– Как хорошо, – сказала она графине, – что вы избавляете меня от этой тяжелой повинности. Проследите, чтобы перед объективом Мария не выглядела нахохленной. Рассмешите ее. И не оставляйте ее ни на минуту, она самое ценное, что есть у меня.
Субботним утром графиня была на Залецианергассе в половине одиннадцатого. Мария блистала свежестью и румянцем. Графиня сделала ей комплимент в присутствии мадам Ветцера, которая с гордостью смотрела на свою дочь.
В коляске Мария говорила мало. Фотосеанс оказался долгим; было сделано три фото: одно – в зеленой бархатной шляпе и меховом жакете, второе – в декольтированном платье, третье – с распущенными волосами.
– Я выгляжу усталой, – говорила она мадам Лариш. – Он найдет меня уродливой…
Но вместе с тем она была рада, что сможет вскоре подарить принцу свою фотографию.
– Постарайтесь, чтобы я выглядела очень красивой, – сказала она фотографу и добавила, смеясь: – Но я должна быть и похожа на себя.
Каждую минуту она смотрела на часы; нельзя заставлять принца ждать. Около полудня они были в отеле. Никем не замеченные, они вышли из него через служебную дверь. Братфиш ждал их, восседая на своей повозке. Хотя в глубине темного ландо их вряд ли могли увидеть, тем не менее обе спрятали лица в боа.
