— Какой-то физик сказал, что математика — это язык, на котором бог изъясняется с людьми. Я хочу знать этот язык.
— А вы верите в бога?
— Бог и смертность непримиримы. И поскольку я смертен…
— Вы хотели бы жить вечно?
— Не знаю…
— А я хотел бы… Вечные формы… Или вечно обновляющиеся формы. Отливы и приливы поля жизни… Мы еще поговорим с вами об этом. Хотите?
— Конечно… Это так хорошо для меня! Я и думать…
— Ах, пустое! — перебил он меня. — Не поскользнитесь.
Кленовые листья прилипли к сточной решетке. Тихо и грустно журчала внизу вода. Мы опять свернули под какую-то арку и дворами прошли к центру.
Зажглись огни, и сумрак сгустился над сквером. Пахнуло прохладой с реки. Бронзовая русалка сделалась синей. Нагретые камни возвращали тепло. Цокали копыта. Неистово пахли цветы. Словно спешили скорей раствориться в отлетающем дне.
Мы зашли в «Фокстротдиле». В баре было светло и жарко. Кельнер принес пива и жареных миног. От сотрясения поставленной на мраморный столик тарелки коричневый студенистый жир задрожал и в полупрозрачной глубине его зажглись крохотные огоньки.
— Чем вы думаете заняться после университета? — спросил Криш, стирая пальцем туман с кружки.
— Боюсь, что мои возможности весьма ограниченны. Поеду преподавать куда-нибудь в Видземе.
— Ах, Видземе! Грустное ситцевое озеро. Костры на Ивана Купалу. Девушки, прыгающие через огонь… А что если вам остаться при университете?
— К сожалению, это невозможно.
— Почему?
— У меня нет никаких связей. Да и способностями я не блистаю. Мои успехи в науках весьма скромные.
— Ну, не скажите, комильтон. Просто наука требует полной отдачи. А вам нужно еще и писать.
— Пишу я немного. Мне удалось опубликовать лишь два рассказа и несколько небольших эссе. Очень трудно передать все, что чувствуешь… Будто грозовое облако, раздираемое молниями, уронит вдруг скупую холодную каплю и растает в небе!
— Но и капля способна вместить в себя целый мир. Все отражается в ней — и солнце, и дюны, и пестрая толпа на пляже. Нужно лишь сохранить это отражение… Представьте себе некий волшебный сосуд, в котором можно хранить отраженные каплями картины! Мы возьмем каплю с севера и каплю с юга, мутную слезинку и ртутный шарик термометра, и росу с цветочного лепестка…
— Вы хотите спрятать многоликий мир в бутылку, как джина из арабских сказок?
— Я хочу помочь вам остаться в университете…
Криш смотрел на меня, не отрываясь. И даже отблески люстр не дрожали в глубине его зрачков.
