Я увидел, что к часовому подошел полковник Джейкс, и они стали о чем-то говорить. Часовой несколько раз поворачивался к скале и махал рукой в ее сторону. Я оделся и спустился к ним.
– Бессонница? – спросил я Джейкса, закуривая.
– Кой черт! Сейчас мне позвонили и сообщили, что не вернулась автоматическая тележка.
– Как это не вернулась?
– Очень просто. Ее отправили в пещеру установить еще один дозиметр. И она, проклятая, не вернулась.
– Экая важность – автоматическая тележка! Целая скала взлетит на воздух, а тут – тележка.
– Наверное, у нее испортилось радиоуправление, – объяснил Джейкс.
– А если за ней кого-нибудь туда послать? – спросил я.
– Это невозможно. Приказано после двенадцати ночи к скале никого и ничего не допускать.
– Когда она уехала с дозиметром?
– В одиннадцать, – сказал Джейкс и выругался. – Нужно докладывать в центр.
Он зашагал к своему коттеджу, а я остался с часовым.
– Выскочила в темноте, как сумасшедшая, и помчалась. Вот техника!
– Ты о чем?
– Да об этой самой тележке. Бегает, как живая. И кто ее только придумал!
Стало совсем светло, и скала заиграла пурпурными и розовыми красками.
– Меня снимут с поста в половине десятого, – сказал часовой. – С этого момента никому не разрешается покидать помещение. Что вы там будете делать?
– Всякую всячину.
Я повернулся и увидел Боба. Он шел прямо ко мне, бодро шагая по песку.
– Ну и спектакль будет сегодня, правда. Боб?
– Точно, – ухмыльнулся он. – Дай-ка закурить.
– Я что-то не помню, чтобы ты раньше курил.
– Представь себе, редкий случай, когда курить предписывает медицина.
Я подумал о Маргарэт и решил, что Боб говорит в переносном смысле. Противно целовать курящую женщину, если сам не куришь.
– Вот в последний раз любуюсь скалой, – сказал я, протягивая ему зажигалку. – Тебе ее не жалко?
– Ну-ну, любуйся. А мне нужно до испытания принять уколы. – Боб заторопился обратно к зданию.
– Все в порядке, – подходя, сказал Джейкс – Решено пожертвовать тележкой. Через пару дней пришлют новую.
Я посмотрел на часы. Половина восьмого. Становилось жарко.
– А правда, что будет вроде как землетрясение? – спросил часовой у полковника.
– Вы слишком любопытны. Знаете, что за разглашение военной тайны…
Я так и не расслышал, какое наказание полагается солдату за разглашение военной тайны. Зато я знал, что полагается мне. Недаром, подписав контракт, одновременно я подписал и соответствующую клятву.
В баре я взял яичницу с беконом и кружку молока. Когда я вошел, Финн уже доедал свою порцию. После вчерашнего нос у него сильно распух. Он взглянул на меня красными от бессонницы глазами.
