— Завтрашний день и большую часть воскресенья я проведу с Анжелой Боровейк.
— Господи, ты никак не угомонишься.
— Помнишь, ты же сам учил меня: бизнес прежде всего.
— У тебя есть одна очень плохая привычка, любовь моя, — в самое неподходящее время напоминать о том, чему я учил тебя. — Он ласково улыбнулся, сверкнув на нее синими влекущими глазами. — В холодильнике есть мясо и бутылка импортного шампанского. Давай проведем у меня уик-энд, обнаженные…
— Господи, Райан, ты неисправим!
— Опьянен, — проворковал он, ловко поднимаясь на ноги.
Он устроился рядом с Линдсей, положив руку на спинку дивана, и нежно дотронулся пальцами до ее обнаженного плеча, лаская шелковистую кожу.
— Чем дольше ты со мной, тем больше я хочу тебя.
Линдсей улыбнулась, подобрала под себя ногу и повернулась к нему лицом, положив ладонь на спинку дивана рядом с рукой Райана. Она расправила воротник его рубашки, ее рука безотчетно скользнула на плечо и пальцами дотронулась до мочки уха.
— В среду ты мог бы гордиться мной, я целый день провела в инвалидной коляске Анжелы.
Райан поднял бровь.
— Ты даже не представляешь себе, как меняется самый обычный дом, если человек прикован к инвалидной коляске. Все раздражает — дверные ручки, выключатели, подоконники. Коридоры кажутся слишком узкими, комнаты слишком маленькими, двери открываются не в ту сторону. Разные удобства и полки в туалете чересчур высоки, шпингалеты на окнах… — Она вдруг поняла, что Райан наблюдает за ней; на его лице запечатлелись радость, нежность и снисходительная гордость. Она покраснела и смущенно рассмеялась. — Извини, я несколько увлеклась.
— Ты неуемная женщина, Линдсей Форрест, — мягко проговорил Райан; он ласково убрал руку с плеча любимой и обхватил ее голову сзади. — Марг говорила мне о серии статей, которые ты пишешь для журнала «Проблемы архитектуры», они посвящены проектированию жилищ для умственно или физически больных людей.
— Это была идея Анжелы, хотя, честно говоря, работа очень увлекла меня, ты знаешь…
Райан приложил палец к ее губам, глаза Линдсей горели в тусклом свете.
— Девочка моя, я привел тебя сегодня вечером не для того, чтобы говорить об архитектуре, хотя сей достойный предмет столь же дорог моему сердцу, как и ты.
— Так для чего же, — срывающимся голосом проговорила Линдсей, глядя на него сквозь завесу ресниц, — для чего же ты привел меня?
Райан слегка пробежал ладонями вниз-вверх по ее рукам, и это прикосновение его грубоватой кожи оказалось божественно волнующим. Он скользнул пальцами под тонкие бретельки платья и медленно спустил их с плеч Линдсей.
