— А затем? — Спросил Конрад.
Я огляделся, чтобы посмотреть не станет ли кто-нибудь спорить. Никто не стал.
— Это зависит от того, что мы выясним за это время, — сказал я.
— Ты серьёзно рассматриваешь возможность подвергнуть одного из нас заражению этой штуки? — Спросила Линда.
— А почему нет? — Ответил я. — Мы можем справиться с инфекцией, если потребуется. И их верховный прав. Единственным способом, каким мы, скорее всего, сможем понять, полностью и точно, что здесь произошло, это испытать это.
— Надеюсь, ты вызываешься добровольцем? — Сказал Линда.
— Возможно, — сказал я, не давая себя сбить. — Если ситуация покажется подходящей, возможно я и соглашусь.
— Ты слишком торопишься, Алекс, — вмешался Натан. — Давайте не будем начинать карабкаться по короткой соломинке, пока не предоставится возможность. Нам нужно решить ещё кое-что кроме этого.
— Но мы безусловно остаёмся, — сказал я. — Это уже решено.
— Не то, — возразил он. — Что нам нужно обсудить, так это — как мы можем подступиться к выяснению того, что нас интересует. Говоря прямо, вопрос состоит в следующем: имеем ли мы дело с чужим разумом, манипулирующим человеческими телами, или с человеческим разумом, который был пасивно изменён, или с человеческими разумами, котрые находятся в содружестве с чужим разумом, или что там ещё? Я спрашиваю не то, с кем мы имеем дело… Я спрашиваю, как мы можем выяснить это.
Последовало томительное молчание. Это был, конечно, определяющий вопрос. Как можно отличить марионетку от свободного агента? Как можно отличить пассивную модификацию от активного управления?
— Нам не разрешается анализировать никакой материал паразита? Сказала Линда, задавая вопрос для уточнения.
— Никакого вреда ни одному из хозяев, — добавил я.
— В таком случае, — сказал Конрад, — всё, что мы имеем, это косвенные измерения и задаваемые вопросы. Можем мы использовать что-то вроде энцефалографа, чтобы обнаружить электрическую активность внешней массы паразита?
Я пожал плечами. — Предположим, что это является псевдо-нервной тканью… и обладает электрической активностью. Это не скажет нам, является ли оно независимым.
— В такоми случае, — сказал Конрад, в свою очередь пожимая плечами, — нам остаётся только предполагать… если только мы не приготовимся поверить в то, что они нам скажут.
— Должен быть какой-нибудь способ, — сказал Натан.
Мне думалось с трудом. Не было никакой начальной зацепки.
— Не имея возможности вести прямые эксперименты… — начал я колеблясь, — … думаю в этом случае Конрад прав. Мы должны прибегнуть к вопросам-ответам. И наш детектор лжи, на данный момент, похоже так же беспомощен, как и мы сами.
