– Мы можем ехать?
– Да-да, конечно, уважаемый мистер Марголин. – И китаец распахнул перед ними дверцы точно такой же приземистой и затененной машины. – Пожалюйста, мистер Марголин, нас никто не препятствует…
Правда, перед тем, как устроиться на сиденье из белой кожи, он немного помедлил. Однако дело здесь было, конечно, не в «состоянии от этого прискорбного инцидента». Не в состоянии и не в самой машине, которая тоже могла бы вызвать теперь неприятные ассоциации. Дело здесь было совсем в другом.
Просто он только сейчас вспомнил, под какой фамилией находится в этой стране.
Большую часть оставшегося пути он молчал. Он то ли расслабился и спокойно дремал, действительно приходя в себя после неприятного инцидента, то, напротив, сосредоточился, отключившись от всего менее важного, и, покачиваясь в такт движению, полуприкрыв глаза, мысленно, еще раз готовился к предстоящей беседе. По безжизненному его лицу, казалось, утратившему все теплые краски, догадаться ни о чем было нельзя. Во всяком случае, прерывать это молчание никто не решался. И только когда пейзаж за окном расширился и стал уже совсем сельским: маленькие ухоженные плантации, огородики, где между грядок покоилось в воде желтое небо, он утопил специальную кнопку на боковой дверце машины и, подождав, пока толстое звуконепроницаемое стекло разделит пассажирский и шоферский отсеки, снова откинулся на сиденье и негромко сказал Касиму:
– Выясни, кто это сделал.
– Хорошо, – ответил Касим, даже не шелохнувшись.
– Сколько времени тебе нужно на это?
Касим подумал.
– Скорее всего, недели две-три потребуется.
– Сейчас какие-нибудь соображения есть?
– Сейчас никаких соображений нет.
Машина, не сбавляя скорости, вошла в поворот.
– Ну что там еще?
– Все то же. Опять Южный банк, – ответил Касим.
– По-прежнему не хотят работать?
– Отказываются категорически.
– Ломейкин говорил с ними?
– Ломейкин туда летал и получил от ворот поворот.
– У них там. Кажется. этот… как его… Коротеев?
– Слышал, как его называют?
– Как?
– «Японский бульдозер».
– Забавно. Он свой отказ чем-нибудь мотивирует?
– Утверждает, что хочет остаться полностью самостоятельным.
– Ну это фикция. С «алтайским пулом» он работает, по-моему, уже года четыре.
– Знаешь, «алтайский пул» – это вообще нечто особенное.
– Ну так что? – сказал он. – Давай конструктивные предложения.
Касим чуть прищурился.
– У меня все готово, – после непродолжительной паузы сказал он.
– Тогда в чем дело?
– Нужна санкция.
