Я понял не сразу. Только на третий день, когда уже всерьёз собрался ехать на твои поиски куда глаза глядят. А ты прислала мне весточку. Ключ, привязанный к лапке почтового голубя. Птица была перламутрово-серой, с голубыми перьями в крыльях. Если бы ты прислала ворона, я бы понял намёк. Но теперь…
Теперь я просто держал ключ от запретной двери и думал, как мне поступить.
Милая, мне не хотелось идти в ту комнату. Меня не заботили твои секреты. Меня не заботило, что ты делала с теми, кто их узнавал. У меня было множество других интересов. Ты, например. Но я мог бы догадаться и раньше. Когда человек настойчиво просит не делать чего-то – разве это не значит на самом деле, что он умоляет тебя поступить наоборот? Во всяком случае, если этот человек – женщина.
Из тебя никудышная Синяя Борода, милая, а из меня – никудышная любопытная кошка. Поэтому, может, меня и не сгубит любопытство?
Но теперь я и правда хотел знать, что за этой дверью. Хотел – потому что оно мучило тебя, мучило так сильно, что ты делала всё, лишь бы излить мне эту боль, сбросить этот камень с твоей бедной израненной души. Я знаю, что ты много страдала, дорогая. От хорошей жизни не выходят за сыновей мясников.
И поэтому – ради тебя, ради твоего спокойствия – я выполнил твою просьбу. Я открыл эту дверь.
В тот миг мне почему-то не пришло в голову, что ты просто меня испытывала.
Там ничего не было. Совсем ничего. Пусто: тёмная комната с толстым слоем пыли на полу, тухлый запах плесени от старых портьер, которые, видимо, просто забыли снять, когда выносили мебель. Окнами комната выходит во внутренний двор, и сюда не проникает даже лунный свет. Темно, невыносимо душно, очень тягостно.
И пусто.
Почему ты так хочешь казаться сильной, милая? Я не знаю, плакать или смеяться… над тобой.
Я запер дверь, не потревожив слой пыли на пороге, хотя знал, что у замочной скважины останутся следы. Положил ключ в нашей спальне, на столик у изголовья. Так, чтобы ты сразу увидела, как только войдёшь.
Ты вернулась следующим вечером, до наступления темноты.
Отголосок твоих шагов я услышал ещё в коридоре. Звучно. Размеренно. В полной тишине. Ты мечтаешь быть сильной, как мужчина, но твои сказки такие женские.
Ты распахнула дверь. Встала на пороге. Вся в чёрном, чёрные волосы рассыпались по плечам, тлеющие угли глаз, в руке – хлыст. Моя чёрная вестница смерти. Чёрная вестница моей смерти.
Взгляд в лицо, в душу. Вопрос, готовый сорваться с губ.
