Гинтабар покорно исполнил требование.
– Так и знал, – теперь было видно, что Доннкад по настоящему испуган. – Боги мои, и рад бы не верить, да все один к одному….
– А в чем дело?
– Тут у тебя отметинка была – слева, у основания шеи.
Родинка не родинка – что-то вроде звездочки, словно мелкие сосуды под кожей порвались. А теперь ее нет.
Доннкад умолк и не сразу решился продолжить:
– Я сам до дрожи боюсь того, что сейчас скажу, но….
Встретив тебя, я обмолвился насчет вызванной тени – так вот, я все больше укрепляюсь в истинности этой догадки. Похоже, тебя не оживили, вынутого из петли, а действительно…. – он снова осекся, – призвали из-за грани. Это не твое тело, Гинтабар.
Очень похожее, но не твое. Кто-то сделал тебе его на заказ, как и эту одежду. И…. и к тому же перестарался, делая – оно так же не пристало простому хаанарскому барду, как и твой наряд. Я не могу объяснить, в чем это выражается, но, особенно когда ты сидишь вот так неподвижно, возникает странное ощущение….
– Словно все твои черты, все без изменения, кто-то перенес на плоть Нездешнего, – неожиданно дрогнувшим голосом довершила Ативьена.
Слово было произнесено – и снова, в который уже раз, над столом повисла напряженная тишина.
– И что же теперь? – Гинтабару наконец-то передался страх Доннкада, и он, теряя ускользающий обрывок надежды, попытался поймать взгляд друга. Но теперь пришла очередь Доннкада опустить глаза:
– Ох, Еретик…. Если б я знал это сам….
Часть II. Горько вино любви моей…
Улочка, узкая, как взгляд из-под капюшона рясы, иссиня серой рясы ордена святого Квентина. Стены, потемневшие от непогоды, неистребимый запах сырости…. и мостовая, заваленная нечистотами. Растар поскользнулся на дынной корке и, с трудом удержавшись на ногах, привычно, по-олайски, помянул крест Господень в весьма причудливом контексте.
– Не богохульствуйте, брат мой, – строго одернул его Эллери.
– Будешь тут богохульником, когда ногу вывихнешь, – устало отозвался Растар. – Дернул вас черт, отец Эллери, срезать путь через Лентиату! Пока этот квартал пройдешь, всех святых успеешь помянуть….
Словно в подтверждение этих его слов, где-то наверху распахнулось окно…. Эллери успел отшатнуться, поэтому замоченным оказался лишь широкий рукав его одеяния.
– Повезло, – флегматично уронил Растар, стряхивая с пострадавшего рукава коллеги пару крупинок. – Всего лишь вода, в которой мыли пшено – а могли бы и ночной горшок выплеснуть.
– А нечего всяким монахам под нашими окнами ходить! – раздался сверху звонкий девичий голос и столь же звонкий смех.
