– Это тебе… от моей сестры, – сказал Вайд, отпуская цепочку. Ладони девушки приняли подарок, а глаза выразили такую детскую радость, что Вайд готов был скупить все украшения Тарантии и устлать ими задний дворик дома шемита.
– Спасибо, – Дайана бережно погладила пальцем гладкую поверхность розового камня. – Твоим сестре и матушке уже лучше?
– Да, намного, – Вайд лихо спрыгнул во дворик, едва не подвернув ногу. – А как ты? Хозяин ничего не заподозрил?
– Нет, – с легкой гримаской девушка махнула рукой. – Он почти не покидает кабинета. Я не помню, чтоб когда-нибудь он был так занят своей магией. Даже Юшала удивляется…
– А нас здесь никто не увидит? – Вайд с опаской взглянул на окна дома. Стоя посреди открытого дворика, он чувствовал себя неуютно.
– Мы можем укрыться за поленницей, – предложила Дайана. Вайд бросил на землю свой плащ, и девушка уселась, грациозно подогнув ноги. Вайд пристроился рядом. Они немного помолчали, и Вайд осторожно спросил, приступая к намеченному плану:
– Дайана, ты давно живешь у своего хозяина?
– Два года, – ответила девушка. – Он купил меня на невольничьем рынке в Асгалуне, куда нас привез караван торговцев людьми… А родилась я в Бритунии, в маленьком приграничном селении, – Дайана обхватила колени руками и улыбнулась своим мыслям: – Многие считают, что у нас слишком сурово и однообразно – только пустоши да дремучие леса. А я помню, как красиво цветет вереск, и весной наши озера становятся белыми от возвращающихся из южных стран лебедей… Жизнь в наших краях неспешная, все происходит согласно обычаям предков. В шестнадцать весен я была сговорена замуж, ждали лишь осени, праздника Викканы, чтобы сыграть свадьбу. Если бы все так и случилось – сейчас у меня был бы свой дом, муж с грубыми от работы руками, я бы располнела от постоянных родов и сновала бы целый день между люлькой, очагом и прялкой, как моя мать, – девушка задумчиво усмехнулась. – Но на мое селение напала банда из Заморы, промышляющая торговлей людьми. Они забрали с собой молодых девушек и юношей, а с остальными их главарь разрешил делать все что угодно. Я видела, как они надругались над моей матерью и убили брата, пытавшегося защитить ее… – глаза Дайаны потемнели от горьких воспоминаний. – А я понравилась главарю, и он взял меня себе, отдав предыдущую наложницу на забаву своим людям. Так я познала мужскую любовь… Я прожила с ним несколько месяцев. Однажды он напился до бесчувствия – и я взяла подушку, положила ему на лицо и держала, пока он не затих. Это оказалось совсем несложно… Потом я украла лошадь и сбежала. Глупая, я дрожала от страха и не догадалась прихватить что-нибудь ценное из его вещей. Я пряталась в степи, пока передо мной не замаячил призрак голодной смерти. Тогда я вышла на дорогу. Меня подобрал прорицатель-звездочет, следующий из Султанапура в Шадизар на службу тамошнему правителю. Он был добрый человек и хорошо ко мне относился – но в Зенджане он проиграл меня в кости местному судье, а тот подарил меня храму Иштар. Они как раз готовились к празднеству богини, и им нужны были молодые женщины. По их обычаям, мужчины в день праздника Иштар могли делать с храмовой жрицей все, что пожелают… – Дайана зябко повела плечами, словно ее вновь коснулся холод алтарного камня. – Нас охраняли, но мне удалось сбежать перед самым праздником. Я хотела добраться до Коринфии – я слышала, что порядки там не так жестоки, как в Заморе. Но меня схватили работорговцы… Заморские торговцы невольниками могут забрать силой даже свободного человека, если он один – никто не будет слушать его доводов и молений. Караваном нас доставили через Хауран и Хорайю в Асгалун, на невольничий рынок. Так я и попала к Бен-Аззарату. Я – его младшая наложница, кроме меня, у него семь жен и три старших наложницы, – девушка взглянула на Вайда. – Глупо, наверно, что я все это рассказываю?
