Эльдаран слабо махнул рукой. Немедиец повернулся и вышел также быстро, как и вошел. Король посмотрел на Эртеля, потом на Веллана, особенно долго и пристально он вглядывался в стигийца, но смутить мага ему не удалось. Киммерийца король вспомнил не сразу.
– Варвар? – наконец неуверенно произнес он. – Наши с тобой пути никогда не пересекались?
Конан недолюбливал обращение «варвар» и слегка обиделся. Однако все же ответил:
– Было дело. Я еще вас, Ваше величество, от смерти спас и за дочку вашу отмстил. Вернее, мы – я и Кейлаш.
Король чуть улыбнулся.
– Теперь я вспомнил. Тебя, кажется, зовут Конан?
– К вашим услугам, Ваше величество, – Конан вспомнил дворцовые порядки и слегка поклонился. «А у старика, оказывается, еще неплохая память», – польщенно подумал он.
Король улыбнулся чуть шире и немного искреннее. Он поднял глаза к потолку и мечтательно прошептал:
– Был когда-то и я молодым… О, моя Эльспет…
Когда-то давным-давно, почти двадцать лет назад, Конана, тогда еще совсем молодого и имевшего весьма смутное представление о нравах цивилизованных городов, решили сделать козлом отпущения, подсунув ему браслет принесенной в жертву принцессы Эльспет – дочери короля Эльдарана. Но когда варвара пришли, так сказать, брать с поличным, то есть с браслетом, киммериец показал все, на что он был способен, раскидал стражников и сбежал. К своей подружке-танцовщице.
В драке ему изрядно досталось, и девушке пришлось позвать знакомого священника из храма Митры, разбиравшегося в искусстве врачевания. Перевязав раны варвара, лекарь, естественно, поинтересовался, по какому поводу была драка и кто сумел так хорошо обработал подобного громилу. Конан (в его оправдание можно только повторить, что он был молод и частенько доверял не тем, кому нужно) выложил всю историю с подкинутым сокровищем, а в доказательство предъявил и сам браслет. Священник схватил вещицу своими сухими лапками и вдруг заорал, как полоумный, бегая по комнате с выпученными глазами:
– Зло! Зло! Зло!
Конан уже подыскивал что-нибудь тяжелое, дабы треснуть священника по черепу и заставить остановиться, но старик прекратил орать, зато начал вещать непонятыми варвару словами. Киммериец и его подружка согласно поддакивали и кивали, а затем потихоньку выставили внезапно спятившего старика за дверь. После чего Конан отправился к королевскому дворцу – поджидать заморийца, подсунувшего ему злополучный браслет. Воришка наверняка должен был явиться за наградой.
