— Все солдаты сражаются за золото, — мягко возразил Джошуа.
— Я не это имел в виду. Вы же слышали, что сказал Селдвин. Они сражались, потому что должны были — или, по крайней мере, думали, что должны были — это отчасти правда. Наемники сражались, потому что Фенгбальд им платил. Вы ничем не можете заплатить им, кроме их собственных жизней.
— Это не малая цена, — заметил принц.
— Да, но какой вес это будет иметь, после того как они снова получат оружие? Они не похожи на эркингардов, Джошуа, и если вы хотите построить королевство, которое будет чем-то отличаться от королевства вашего брата, вы не можете полагаться на таких людей, как наемники, — он остановился, внезапно с ужасом обнаружив, что поучает принца. — Извините, — пробормотал он. — У меня нет права так говорить.
Джошуа наблюдал за ним, приподняв одну бровь.
— Они не ошибаются на твой счет, юный Саймон, — медленно проговорил он. — Под этой рыжей шевелюрой скрывается неплохая голова. — Принц положил руку на плечо Саймону. — В любом случае я не собирался решать вопрос с ними, пока Хотвиг не сможет присоединиться ко мне. Я тщательно обдумаю то, что ты сказал.
— Я надеюсь, вы сможете простить мне мою прямоту, — смущенно заметил Саймон. — Вы были очень добры ко мне.
— Я доверяю твоим суждениям, Саймон, так же, как я доверяю суждениям Фреозеля. Человек, который не прислушается к честному совету, просто глупец. Впрочем, человек, слепо следующий всем получаемым им советам, еще больший глупец. — Он сжал плечо Саймона, — Пойдем, прогуляемся обратно. Расскажи мне еще о ситхи.
Странно было пользоваться зеркалом Джирики по такой прозаической причине, как подравнивание бороды, но Слудиг сказал сегодня Саймону — и не слишком учтиво — что она выглядит несколько неопрятно. Прислоненное к камню зеркальце ситхи дружелюбно подмигивало в слабом свете послеполуденного солнца. В воздухе висел легкий туман, так что Саймону постоянно приходилось вытирать стекло рукавом. Незнакомый с искусством стрижки посредством костяного ножа — он мог бы попросить острое стальное лезвие у Слудига, но тогда риммерсман непременно устроился бы рядом, отпуская остроумные замечания — Саймон немногого достиг, успев только несколько раз порезаться, когда перед ним появились три молодые женщины.
Саймон видел всех трех в Новом Гадринсетте — с двумя он даже танцевал в тот вечер, когда его посвятили в рыцари, а самая тоненькая сшила ему отличную рубашку. Они казались ужасно молоденькими, несмотря на то, что он, по-видимому, был не более чем на год старше любой из них. Однако об одной девице, чья округлая фигура и темные кудрявые волосы напоминали горничную Эфсебу, он подумал, что она довольно привлекательна.
