И тотчас тьма чернильной кляксой расползлась перед глазами.
Тишина.
Катис запрокинулся, раскинув руки, и тяжело рухнул, ударившись затылком о кровать.
* * *
В операционной был прохладно.
– Ну, что там? – спросил ШФ-541.
– Дрянь дело, – отозвался ремонтник, заглядывая во вскрытую черепную коробку. – Где вы такую рухлядь достали? Если не ошибаюсь КТС-23?
– Да. Ты не ошибся. Боевой робот-андроид КТС-23. Участник войны. Это Солдат.
– Серьезно? Последний Солдат? Тогда буду осторожен.
– Уж постарайся.
В дверном проеме показался доктор РКСН-2. Он приблизился к столу, мягко отстранил ремонтника, сам осмотрел повреждения.
– Ну, что, док? – спросил ШФ-541.
– Я предупреждал, – отозвался доктор. – Он не перенес удара. Инсульт.
ШФ-541 удивленно вздернул левую бровь.
Ремонтник пояснил:
– Короткое замыкание в третьем процессорном модуле. В результате возникшего перегрева капилляры системы охлаждения разрушились, и жидкость залила часть схемы.
– Восстановить можно?
– Можно, конечно. Только вот таких процессоров уже давно не выпускают. Но я подберу аналог. Правда придется понижать частоту и…
– Ладно, работай. – ШФ-541 повернулся к доктору, – Что ж, Раксин, вы оказались правы.
– Да, Шеф. Но меня это не радует.
– Меня тоже.
– Что дальше?
– Ничего. Как обычно. Подлатаем, потом проведем чистку.
– Опять чистка?
– Да не волнуйтесь вы так! Что тут такого – почистим память, уберем лишнее…
– Эта память – наше достояние. Солдат – наша история. А вы…
ШФ-541 раздраженно махнул рукой, прерывая доктора.
– Он же псих. Безумец. Шизофреник. Робот-шизофреник, забавно, не правда ли? Понял, что вокруг него одни роботы, но не заметил, что сам такой же, что и жилка на шее у него не бьется, и дышать не умеет…
– А он дышал… – Доктор смотрел в пол. – Дышал!.. Он не такой, как мы… Я вынужден сообщить о происшедшем Мировому Совету.
– Это ваше право.
– Надеюсь, на ваше место поставят другого человека.
– Человека, док? – ШФ-541 ухмыльнулся. – Человека?..
* * *
Катис нажал кнопку, возвещая миру о своем пробуждении, и открыл глаза.
Шторы снова открыты. В окошко заглядывает солнце, разбрасывает свои желтые теплые семена по стерильно чистому полу.
Катис с удовольствием потянулся, зевнул.
Что-то ведь снилось. Нехорошее. Темное. Жуткое.
Но он не помнил, что.
Дверь открылась. В комнату вошел Свитес. Утренний Свитес по прозвищу «Здравствуйте, Катис» и сказал:
– Доброе утро.
Катис удивленно вскинул бровь.
– Действительно, доброе.
– С днем рождения.
– Что?
