— Они влезают, чтобы убивать, а не подслушивать.
— Точно. Тогда, может быть, могущественный Имперский Дом, обладающий влиянием в Сенаторум Империалис.
— Возможно… — допустил я.
— Или…
— Или?
— Или одна из организаций Империума, которая регулярно применяет такие устройства и обладает авторитетом и потребностью использовать только наилучшее из доступного оборудования.
— И что же это?
Эмос посмотрел на меня как на дурака:
— Конечно же, это Инквизиция.
Спал я плохо, урывками. За три часа до конца ночного цикла я проснулся в холодном поту и сел на кровати.
Обернувшись простыней, я вынул матово-серый короткоствольный пистолет из кобуры, висящей у изголовья кровати. А затем прокрался в холл.
Тусклый синий свет, пробивавшийся из прихожей, размывал очертания предметов. Я медленно крался вперёд.
Ошибки быть не могло. По нижней гостиной кто-то ходил.
Взведя оружие, я начал спускаться по лестнице. Глаза постепенно привыкали к темноте.
Мне хотелось включить вокс и поднять на ноги Киршера и его людей. Однако я понимал, что если незваный гость достаточно умен, чтобы обойти сигнализацию, то его легко можно спугнуть. За несколько часов пребывания в Океан-хаусе в мой мир успел просочиться противный привкус предательства. Возможно, это была только паранойя, но я решил выяснить все до конца.
Из приоткрытой кухонной двери на пол гостиной упал луч белого света. Я вновь услышал шаги.
Подкравшись поближе, я убедился, что сигнализация отключена, и скользнул в дверь, держа оружие перед собой.
Внешняя кухня, царство разделочных столов с мраморным покрытием и начищенных алюминиевых плит, была пуста. С потолочных креплений свисали многочисленные металлические сковороды и кастрюли. В неподвижном воздухе ещё витал запах чеснока и специй. Свет исходил из внутренней кладовой, где располагалась холодильная камера.
Два шага, три, четыре. Каменный пол обжигал холодом мои босые ступни. Я добрался до кладовой. Там кто-то двигался. Ударом ноги я распахнул дверь и прыгнул внутрь.
Медея Бетанкор, одетая лишь в длинную нижнюю сорочку, сшитую на армейский манер, вскрикнула от неожиданности. Поднос с остатками кетелфиша с грохотом упал на пол.
— Великие боги, Эйзенхорн! — возмущённо завопила она, подпрыгивая на месте. — Не делай так больше!
Я был зол и не стал сразу опускать пистолет.
— Что ты тут делаешь?
— Ем! Или тебе ещё что-то примерещилось? — Она издевалась надо мной. — Чувствую себя так, словно проспала целую неделю. Подыхаю от голода.
