«Чего он добивается?» — спрашивала себя Салли.
Пэдди довольно быстро рассеял ее недоумение.
— Когда я был щенком, вы давали мне много добрых советов, мэм, — сказал он ей как-то. — Кабы не вы, я бы, может, так и не добился ничего. Это вы наставили меня на путь истинный, как говорится, а то я бы сейчас, верно, все денежки пропивал или просаживал в ту-ап. Так вот возьмитесь-ка опять за меня. Одергивайте, не стесняйтесь, когда я что-нибудь не так сделаю или ляпну чего не след.
— Не «чего не след», а «чего не следует», — с усмешкой поправила она его, радуясь, что намерения этого неотесанного, угрюмого парня стали ей ясны. Искорки былого мальчишеского лукавства сверкнули у Пэдди в глазах.
— Ну вот, я таки решил заделаться «приличным, порядочным человеком», как вы мне когда-то советовали, мэм.
— Хотя бы с виду?
— Может, и так, — согласился Пэдди. — Из рогожного кулька не скроишь шелкового кошелька, это верно. Да я и не лезу, куда не след. Мне бы только пообтереться малость, чтобы Фриско и вся его бражка, все это дерьмо, не слишком заносились передо мной. Фриско прежде тоже был неотесанный, как колода, сами знаете, мэм. А теперь вожжается с хлыщами разными и задается, словно невесть какой аристократ.
— Он никогда не позволит себе сказать «дерьмо» в разговоре с дамой.
— Прошу прощенья, мэм. Так, небось, и ни один порядочный горняк не скажет.
— Нет смысла, по-моему, казаться не тем, что ты есть, — нехотя сказала она, невольно поддаваясь обаянию этого странного парня, который умел чем-то расположить к себе, когда он не разыгрывал из себя продувного и преуспевающего дельца.
— А я и не стараюсь, — упрямо сказал Пэдди. — Я хочу только использовать все свои возможности, как говорил когда-то Олф Брайрли. Замечательный был парень Олф. Он занимался со мной чтением и письмом и счетным делом и все говорил, что надобно побольше бывать на людях, чтобы пообтесаться. Да, черт подери, я очень любил его, мэм. Кто бы мог подумать, что он пустит себе пулю в лоб! Кто бы мог подумать, что Олф Брайрли пойдет на такое дело!
— А ведь многие считают, что как раз вы-то и могли этому помешать.
— Я? — Лицо Пэдди выразило самое неподдельное изумление. — Вранье. Я для Олфа все готов был сделать, и он это знал. Но на Золотом Пере дела шли из рук вон плохо, а Олф ничего и слушать не хотел. Управляющим-то ведь был он — что же я мог тут поделать? Но, ей-богу, я чуть не спятил, как узнал о его смерти. Даже с рудника ушел — не мог смотреть, как кто-то другой распоряжается вместо Олфа.
