Полководцы издавна обратили внимание, что, прежде чем приступить к командованию войсками на поле боя, надо чтобы кто-то их войска к этому полю привел. Поэтому-то праматерь всех российских и советских академий Генерального штаба имела свое первое название "Школа колонновожатых". Напомню, что в битве при Ватерлоо и к Наполеону, и к Веллингтону шли подкрепления, но генерал-фельдмаршал Блюхер свои войска к Веллингтону привел вовремя, а маршал Груши к Наполеону опоздал. Наполеон проиграл битву и окончательно лишился короны. Видимо, плохой был у Груши начальник штаба.
Правда, мне Академию Генерального штаба закончить не пришлось. Тем не менее в 1968 году именно мне дове-
рили контролировать выход 5-й гвардейской мотострелковой дивизии по 7-му маршруту в Прагу. И она вышла по полевым дорогам ночью в установленный срок, за что я был удостоен солдатской медали, которой мои отцы-командиры обходили меня в лейтенантские годы. Так что и по этим формальным признакам нельзя сказать, что я плохой офицер. Четверть века последней моей службы при генералах и маршалах дают необходимый кругозор в подлинной, а не в парадной или мемуарной оценке командования.
У читателя может сложиться негативное отношение ко мне. Что же тут поделаешь? Хочу только сказать, что я написал эту книгу не для личной славы и не для оправдания. Если моя жизнь была ошибкой, то не совершайте таких ошибок! Мне уже за 80, и у меня, как и у Советской Армии, все позади. И я пишу для того, чтобы у нынешней Российской армии отцы-командиры были умными, честными, храбрыми и смелыми, чтобы они взяли у нас все хорошее, что у нас было, и отказались от всего плохого, что у нас, к сожалению, тоже имелось.
В добрый час…
Ю.И. МУХИН. Мне прежде всего следует ответить на вопрос, зачем и почему я стал соавтором книги воспоминаний А. 3. Лебединцева. Это вопрос не простой.
Я с интересом читаю воспоминания ветеранов войны и прочел их много. Но таких, как у Александра Захаровича, мне читать еще не приходилось. Между прочим, то же самое ему говорили и рецензенты издательств, но печатать его труд не спешили. Понять их можно - они коммерсанты, им нужно, чтобы книга продалась большим тиражом. А сегодня мемуары не пишет только ленивый и в условиях, когда читателей стало уже меньше, чем писателей, воспоминания еще одного ветерана просто затеряются в грудах остальных мемуаров.
Множество военных воспоминаний написано профессиональными литераторами для их "авторов". В результате в таких мемуарах показана война не такой, какой она была, а такой, какой ее представляет литератор. Лебединцев ни в каких литераторах не нуждается, и его взгляд на войну - это действительно взгляд фронтовика с цепкой памятью. Однако это не все. Сложно сказать, в силу каких причин, но Александр Захарович написал о том, о чем редко кто пишет. Он вспоминает большое количество сослуживцев, которые являются целой кастой нашего общества — офицерством. И в отличие от остальных мемуаристов, он характеризует офицерство не только с героической стороны. Кастовая солидарность подавляющего числа остальных мемуаристов не дает им это сделать, и они описывают коллег по принципу: или хорошо, или ничего.
