Гидеон подметил, что Смедд умолчал, как по вопросу о посещении им кино, так и об «утере» ножа.
В середине дня Гидеон велел привести к нему в кабинет некоего Лефти Блайта, содержавшегося в изоляторе временного задержания в ожидании суда, который должен будет состояться через неделю. Лефти уже оправился от потрясения, испытанного им при аресте, и явился беззаботно улыбающимся.
— Здравствуйте, начальник! Будете мораль мне читать, так что ли?
— Лефти, вы форменный идиот. Но, на мой взгляд, ваш случай абсолютно неизлечим. Кстати, не доводилось ли вам что-нибудь слышать в последние дни о Сиднее Бенсоне?
Как по мановению волшебной палочки улыбка тотчас же сползла с лица «медвежатника».
— Мистер Гидеон, да за все золото мира я бы не согласился работать в сговоре с этим типом!
— А что, если вы набросаете для нас список его друзей? Это зачтется вам на следующей неделе.
Маленькие бегающие глазки жулика сделались такими горестными и полными молчаливого укора, что способны были бы заставить покраснеть от стыда любого. Но не Гидеона.
— Неужели вы хотите, чтобы я настучал на него, мистер Гидеон? Вы же прекрасно знаете, что даже если бы я и знал его сотоварищей, то все равно не сказал бы о них вам!
Выходя после полудня из дому, молодой Сид Бенсон заметил Эббота, испепелил его гневным взглядом и отправился в школу. Эббот потянулся за ним. Ему впервые приходилось вот так следить за столь юным парнишкой, и только сейчас он начал понимать, насколько неблагодарным был этот труд. Когда сегодня утром тот вышел из школы, то чего только, куражась, не вытворял: еле волочил ноги на обратном пути, передразнивал и высмеивал вид и манеры своего ангела-хранителя, поносил в кругу друзей на чем свет стоит этих гнусных шпиков, легавых и всю собачью братию, короче, хорохорился самым бессовестным образом. Эббота поначалу все это сильно задевало, но потом он успокоился и воспринимал все выходки подопечного философски.
На полдороги к школе Сид придумал что-то новенькое и внезапно, сорвавшись с места, побежал. Эббот колебался всего какое-то мгновение и в свою очередь припустился за ним, рискуя потерять лицо. Прохожие тут же остановились, наблюдая за развернувшимся соревнованием. Молодой Сид опережал его на добрых метров пятьдесят, поскольку бегал стремительно, как заяц. Он даже счел возможным прежде чем завернуть за угол, пристроить развернутую пятерню к носу и подразнить своего преследователя. Улица взорвалась от хохота, тявканья собак и воплей других животных. Давненько так люди не смеялись!
